— Он снял ботинки, — нагнал меня Дван, я ничего не ответил. — Мистер Хейг, куда вы направляетесь?
— Найду место, где остановиться и посещу представительство «Челстер», — поделился планами с ним. В них не было ничего секретного, но то что моряк меня догнал и беседует со мной мне не понравилось. Мы еще на лодке договорились, что в порту наши дороги расходятся.
— Тогда вам нужно повернуть налево, сэр, — учтиво произнес он и потом замялся, видимо что-то желал добавить, но не решался.
— Фарлей, что вы мнётесь! Выкладывайте, что вам нужно.
— Мистер Хейг, этот сезон на «Удачливом Бью» для меня должен был стать завершающим. Я мог бы рассчитывать на денежное содержание от компании и тихонько где-то осесть, но…
— К чему вы ведете? — я уже стал раздражаться.
— Мне нужно доработать этот сезон на компанию, причем в должности равносильной, либо немного ниже, чтобы договор сработал в мою пользу.
— Причем здесь я?
— Любому магу, либо инженеру впервые приехавшему по контракту навязывают сопровождающего в помощники. Обычно это чей-то протеже — молодой мальчишка, которого в силу его возраста вы должны еще и обучать.
— Фарлей, у меня ощущение, что вы придумываете на ходу, в моем договоре нет ни слова об этом, — уверено заявил я, мысленно перебирая его пункты.
— Мистер Хейг, это не пишут в открытую, это политика всех компаний — они обучают молодежь за счет вновь пришедших специалистов, — снисходительно произнес Фарлей. — Вы, наверняка подписывали, что согласны с общими условиями работы в торговой компании, они идут отдельно от основного договора.
Тут вспомнил кипу бумаг, что подсовывал мне стряпчий, то-то мне не понравилась его улыбка, когда я пытался хоть по диагонали с ней ознакомиться.
— Если всё так, то ко мне приставят мальчишку, причем здесь вы? — прямо спросил я, глядя ему в глаза, голубые, скорее даже серые. Дван постоянно щурился, будто смотря на солнце — от привычек сложно избавиться. Ещё в лодке обратил внимание, что под соломенной шляпой он наголо брит, что для здешней моды весьма необычно. Штаны и рубашка из парусины, через плечо сумка, похоже тоже успел схватить свои вещи перед уходом с «Удачливого Бью».
— Давайте начистоту, сэр. Меня не возьмут больше ни на одно нормальное судно, остается только грязная работа в порту, либо самые опасные маршруты, — ровно произнес он. Но по голосу понял, что это спокойствие далось ему, ой, как нелегко. Моряки очень суеверные люди, тем более гибель судна в щупальцах кракена — это оживший миф.
— Ты не похож на мальчишку, — озвучил очевидную вещь.
— У всех в компании есть право на разовое бесплатное образование, я свое не потратил, — признался он. — Сэр, я не настаиваю, просто предлагаю. Смею надеяться, человек, поживший и повидавший многое, гораздо полезнее, чем сопливый юнец.
— Хорошо, я обдумаю это, — не согласился и не отказал.
— Главное правильно заполните бланки, сэр. Моя помощь в этом месте вам пригодиться, — добавил он ложку меда, напомнив, что здесь он частый гость.
Больше я ничего ему отвечать не стал, а молча развернулся и пошел в указанном направление. Все решиться в представительстве, а пока не буду забивать голову.
Тишатлу можно описать двумя словами — грязь и бедность. Все постройки какие были в городе выполнялись из дерева, так как порт основали достаточно давно и строился он без какого-либо плана, то дома понатыкали, как было удобно их хозяевам. Дороги ничем не были вымощены, голая земля, утоптанная до состояния камня, в низинах выкопали сливные траншеи, через которые перекинули мосты в виде пары досок. Вместе с горожанами по улицам гуляла и домашняя скотина: свиньи, коровы и козы. В одной из канав я заметил гусей, которых не смущала чистота воды в маленьком озере.
Еще отметил одну странность — середина дня, а у кабаков толпиться очень много рабочих. Что шахтеры забыли в городе в такое время? К западу от Тишатлы располагалась горная цепь, где и шла добыча драгоценных металлов и камней. Племена туземцев оттеснили глубже в джунгли, откуда они периодически наведывались, чтобы потрепать «злых людей». Аборигены практиковали запретные искусства и кровавые ритуалы и они находили материал среди переселенцев. Насколько я слышал Фолкленд более спокойное и цивилизованное место, мне надо обозначиться здесь и дождаться первого транспорта, чтобы добраться до него.
Так поглядывая по сторонам, подмечая особенности, я и дошел до представительства торговой компании «Челстер». Пожалуй я погорячился, говоря, что все здания в городе деревянные — это трехэтажное строение было каменным — узкие окна, с крепкими ставнями, толстые двери со стальными вставками, высокая ограда — в таком можно выдержать осаду. А еще на двух центральных балконах стояли самые настоящие пушки — от кого в центре города нужны такие орудия?
— Ваш пропуск, сэр? — обратился ко мне механоид-привратник, стоящий у импровизированной калитки.
— У меня нет пропуска.
— Тогда прошу проследовать к соседнему зданию, там расположен временный секретариат. Вас запишут на прием, — механоид указал на сарай напротив.
— Погодите-ка, через сколько меня примет начальник представительства, либо стряпчий? — чувствуя подвох спросил я.
— В связи со сложившимися обстоятельствами, сэр, прием работников компании проводиться только по записи. Время ожидания от недели до месяца, — На мгновение мне показалось, что я ослышался. — Прошу Вас проследовать к моему коллеге…
— Коллеге? С каких пор механоидам даны равные права с работниками, — я по-новому взглянул на творение потока и науки. Ошибка в магическом контуре или старая память проснулась?
— Сэр, не создавайте проблем, — интонация ничуть не изменилась. — Если вы не пройдете, куда следует, я вызову инспектора правопорядка.
— Я с потерпевшего крушение парохода…
— Название парохода, сэр, и Ваше имя, — перебил он меня.
— «Удачливый Бью». Эйдан Хейг.
Механоид на минуту замер, его глаза, сделанные из специального стекла, замерцали — первый признак, что он обращается к своему хозяину.
— Предъявите уникальную пластину работника компании, — потребовал он.
Ну к этому я был готов, заранее достав прямоугольник из зачарованного металла цвета бронзы размером четыре на два дюйма. Молча отдал ее привратнику. Железные пальцы ловко перехватили пластину.
— Ждите, — механоид развернулся и прошел в будку за калиткой, в которой находился распознаватель — маленькая шкатулка со стеклянной крышкой. Поток внутри воздействует на нее и на поверхности металла появляется текст.
Не прошло и пары минут, как он вернулся.
— Эйдан Хейг, добро пожаловать в представительство торговой компании «Челстер». Мы рады приветствовать Вас на Южном материке. Пусть Тишатла станет для вас новым домом, –проговорил мне механоид, возвращая пропуск.
— Спаси Равновесие от такого счастья, — отказался я.
— Вам на второй этаж в кабинет мистера Арчибальда Куинси, — пропустил он меня и даже изобразил что-то вроде вежливо поклона.
В Тетисе механоиды выполняли множество работ — от уборки улиц до строительства домов. Существовали разные модели со своими особенностями и возможностями. Казалось бы этот мир шагнул намного дальше Земли в создании роботов, только вместо физического топлива, они использовали поток, но вот разум… Вот она ложка дегтя в бочке с медом. Самые простые механоиды — это просто магические контуры, своеобразные программы, выполняющие несложные задачи. Но если взять того же привратника, то механизм создания разума совершенно иной. Слепок человеческой души, вкладывался в металлическое тело. И главное, как именно он создавался? Ни о какой гуманности не было и речи, либо с умирающего, там шло почти полное копирование со стиранием памяти, либо с согласившегося добровольца, там уже зависело от договора насколько много заберут в магический контур, но после подобной процедуры люди сильно и безвозвратно менялись.
Я не могу смотреть на механоидов, как на достижение на стыке потока и науки, по сути это усовершенствованное големостроение, названное красивым словом. Да и сама работа с душой — это нечто за гранью моего понимания и потому к этим артефактам отношусь с некой брезгливостью. Повидал я людей в работном доме, которые за деньги отдавали часть своего разума — страшное зрелище: некоторые теряли эмоции, другие память, третьи превращались в вечных детей, единицы оставались более-менее прежними. Человек не способен работать с душой так, чтобы не повредить ее, а эксперименты проводников с ней — это хождение по тонкому льду. Когда он треснет ведает только Равновесие, но судя по истории Тетиса здесь уже случались катаклизмы, поставившие людей на колени.