21 октября 2000 года, суббота
С утра поднялся на КП. Море спокойно, но прогноз кислый. Какой-то циклон уходит, а какой-то подходит. Зашел к командиру корабля. Михаил Колывуш-ко очень обаятельный человек и, на мой взгляд, грамотный командир. Рассказывал об учениях, в ходе которых погиб «Курск». Именно по «Петру Великому» с «Чабаненко» должен был выходить в свою последнюю атаку Лячин. В район пришел танкер «Генрих Хасанов». Он дозаправит топливом «Дежнев» и «Алтай», после чего уйдет. На палубе все свободные от вахт ловят «на дурака» треску. Стараются все, но везет пока почему-то только вертолетчикам. У них уже несколько приличных рыбин, и они бесконечно этим счастливы. Говорят, что денег не получали с августа и треска их очень выручит.
По трансляции объявили, что на борт прибывает вертолет с главнокомандующим. Но у нас он не задержится и сразу же полетит на «Регалию». Мне надо туда же. Невозможно что-то описывать, не видя своими глазами. Вместе с главнокомандующим и командующим Северным флотом летим на «Регалию». Ка-25 отрывается от юта «Чабаненко», глаза слепит яркое солнце, немилосердно трясет. От нашего корабля до платформы несколько минут лета, и вот уже вертолет, ведомый командиром полка Николаем Куклевым, зависает над «Регалией». На посадочной площадке крупными буквами надпись: «MSV RIGILIA».
Сверху платформа похожа на гигантскую каракатицу, всплывшую из неведомых глубин. Водоизмещение «Регалии» 19000 тонн, парадный ход 8 узлов. Полное ее наименование звучит так: подводная самоходная полупогруженная платформа. По внешнему виду платформа почти квадратна. Каждая из сторон больше девяноста метров. Корпус покоится на шести опорах, каждая снабжена собственным винтом. Платформа корректирует точность своего места по спутнику. Данные с него поступают на компьютер, который автоматически выдает команды на подруливающие винты и те, все время подрабатывая, удерживают «Регалию» точно над «Курском». Экипаж платформы сорок человек. Всего же сейчас вместе с различного рода специалистами на борту платформы более ста тридцати. На вооружении «Регалии» два крана. Первый, основной, способен поднимать 400 тонн с глубины 650 метров или 200 тонн с глубины 1265 метров. Вспомогательный кран поднимает гораздо меньше — 50 тонн с глубины 900 метров и 100 тонн с глубины 410 метров.
На «Регалии» нас встречает начальник УПАСР ВМФ контр-адмирал Геннадий Верич. На нем голубой комбинезон с табличкой на груди. Все наши в голубых комбинезонах, норвежцы в оранжевых. Каждая палуба на «Регалии» окрашена в свой цвет. Это не только удобно, но и достаточно красиво. В коридорах около трапов висят в рамках цветные виды мыса Нордкап на фоне заката. Всюду устойчивый запах кофе.
Спускаемся в каюту. Верич докладывает главнокомандующему о ходе работ. Главком интересуется, что происходит на «Курске» в данный момент.
— Проходим резину. Пока все идет по плану. К концу суток постараемся закончить технологическое отверстие, — отвечает Верич.
— Как относятся к нам норвежцы? Каково мнение о наших водолазах? — интересуется главнокомандующий.
— Вполне доброжелательны. Что касается наших водолазов, то норвежцы восхищены ими, говорят, что это высший класс.
В каюту приходят конструктор-корпусник ЦКБ «Рубин» Владимир Колосков (он постоянно находится на «Регалии» как консультант) и командир отряда водолазов капитан 1-го ранга Василий Величко. Пгавно-командующий достает из папки видеокассету, вставляет в магнитофон. На кассете лежащий на дне «Курск». Эти кадры сняты «Мирами». Цвет то пропадает, то вновь появляется. На экране колышутся взвеси придонного планктона. Вот зияющие дыры разорванного корпуса, сорванные крышки ракетных шахт, всюду следы огромных разрушений, вся лодка в щелях и свищах. Отчетливо видно, что края пробоин «Курска» загнуты вовнутрь, а это явный признак результатов внешнего воздействия. На резине видны какие-то непонятные царапины, глубокие продольные белесые полосы. Словно нечто гигантское терлось боком о борт нашего крейсера. Главнокомандующий сам комментирует увиденное, тут же дает начальнику УПАСР указания по обследованию участков корпуса, вызывающих у него определенные подозрения.
— Вот видите эти черные дыры? — показывает он рукой на рваные раны в борту мертвого атомохода и чуть погодя со вздохом добавляет: — После этого нашим парням уже ничего не оставалось…
Пока адмиралы совещаются, мы отходим в сторону с Василием Величко. После нескольких минут разговора выясняем, что мы оба севастопольцы и у нас много общих знакомых. На самом деле здорово посреди Баренцева моря встретить друга своих друзей. Василий дарит мне фотографию. На ней наши водолазы рядом с АПРК «Орел» во время предварительных тренировок. Обмениваемся адресами и телефонами. Капитан 1-го ранга Величко, водолаз с многолетним стажем, видывал всякое. Еще капитан-лейтенантом участвовал в спасательных работах на печально известном «Адмирале Нахимове». Спрашиваю, как он оценивает по сложности нынешнюю операцию.