– И совести, хотите вы сказать? Закончил он фразу за меня. – Понятно, почему вы здесь, – ответил он.
– А, что, другие девушки, были здесь не по этой причине? Спросила я.
– Вы думаете, что все настолько смелы и справедливы, чтобы спасать в первую очередь беззащитных, а потом только себя? В большинстве случаев их дерзость состояла в ином. Они были дерзки в силу своего характера, что выражалось в необузданности, капризности поведения и это ни в коем случае не касалось их нравственной чистоты, которой свойственны – смелость, сочувствие и совесть, как считаете вы, – ответил он.
– Что же забавно. Нет, это не просто забавно, это даже… Неплохо, неплохо для такой юной леди в познании самой себя, а вот в познании окружающих, вам предстоит еще долгий путь. Вот только не хватает малости. Вернее, вы, и я думаю, это произошло, скорее всего, в силу вашей юности и неопытности, не учли эти особенности. Но, вернемся к нашей первоначальной теме разговора, к той, что касается, познание мужчин. Так вот, даже если мужчину интересуют мысли или чувства какой-то женщины, по разному ряду причин, кто бы, она ни была, он, все равно на генетическом уровне, будет оценивать её, как женщину, даже, если эта женщина будет отвратительна ему, – заключил он.
– И как зовут такую интересную девушку? Обратился он ко мне.
– Кэтрин, ответила я.
– Кэтрин, можно еще Лина? Довольно интересное сочетание. Можно называть в зависимости от того, какое вы вызываете чувство или настроение.
– Хорошо, Тогда сделаем так, когда вы будете вызывать у меня какое-либо расположение, то я буду называть вас Кэт. От этих слов я вздрогнула. Меня механически передернуло всю внутри и это не скрылось от его пристального взгляда.
– Что такое? Вам не нравится, как это звучит из уст чужого человека? В данном случае, из моих уст? Насколько я понимаю, так вас называли близкие или родные?
От этих слов я побледнела.
– Вы умеете скрывать, когда это надо, свои чувства и мысли, держа свой язык на замке, так вот, вам следовало бы так же научиться скрывать их на своем лице. Потому как лицо может многое, что поведать о человеке, если ни все и бывает гораздо больше, чем сам язык. – Вы согласны со мной? Я промолчала.
– Вижу, что, согласны, – сказал он. – Ну а теперь, самое интересное,– начал он. – Что вам рассказали обо мне такого, что вы ведете себя таким странным образом – сжато и неразговорчиво? Молчите? Что же, я так и думал. Не бойтесь, клешнями я этого из вас вытягивать не стану, но вашу сдержанность и сжатость не потерплю! Сказал уже жестко он.
Я невольно подняла на него взгляд.
– Вот так-то лучше, – заметил он. – Кажется, я нашел ваше маленькое слабое место, а над остальным еще нужно работать. Что же этим и займемся, тем более что времени у нас для этого будет предостаточно, – ответил он.
– А сейчас я дам распоряжение приготовить для вас комнату. К сожалению, поужинать я с вами не смогу. Ведь, вы, наверное, голодны? Обратился он ко мне. Я промолчала.
– Что ж, я так и думал, – сказал он. – Кстати, вы меня несколько удивили, поэтому я даже забылся представиться, хотя, как правило, делаю это при первом же случае. Мистер Гэбриэлл, Скотт, – сказал он, слегка наклонив ко мне голову. Можно просто Гэбриэл. Будем знакомы, – заключил он, при этом,
неожиданно взял мою ладонь в свои руки и поцеловал её. От этого я покраснела еще больше. Заметив это, он усмехнулся.
– Так вот, к сожалению, я не смогу сегодня с вами поужинать, потому как, у меня есть неотложные дела, но, я непременно распоряжусь, чтобы вам что-нибудь приготовили, – сказал он и после этих слов, удалился.
Вскоре ко мне подошел все тот же маленький человек-индус и препроводил меня в мою комнату. Комната оказалась такой же роскошной, как и все поместье. Она была в темно зеленых тонах. На стенах, как и в холле, висело несколько картин в позолоченных рамках, с изображением пейзажей, на потолке висела огромная хрустальная люстра. Большое окно от потолка до пола, было слегка приоткрыто, на нем развивался белоснежный тюль, откуда доносился свежий воздух, принесенный морским бризом. Пол же был выложен зеленой с белой крошкой мраморной плиткой.
Когда я осталась одна, то подошла к окну и решила взглянуть в него. На улице уже начинало смеркаться, а палящий яркий заревом закат быстро исчезал из вида. При ночном освещении фонарей вокруг поместья, я вдруг увидела мистера Скотта и еще какого-то странного человека, появившегося неизвестно откуда. Он был в белом халате, а в руках у него было что-то завернуто в простыню, к сожалению, я никак не могла рассмотреть, что это. Они зашли с правой стороны поместья и начали спускаться вниз, насколько я поняла, в подвал.