Глядя на капитана Линча, она страдала, понимая, что её молодость прошла безвозвратно. Потом, немного успокоив себя тем, что молодые, но некрасивые женщины страдают не меньше, чем красивые, но немолодые, миссис Трелони, чтобы скрыть своё замешательство, заговорила о погоде.
– Скажите, пожалуйста, – начала она. – То всё дождь, дождь, а летом вон опять засуху предсказывают.
Дамы тему погоды радостно подхватили.
– Ну, что вы хотите? Ну, всё как всегда! – отвечала ей миссис Белью, которая как всякая настоящая англичанка считала: природа вещей такова, что ничто никогда не идёт так, как надо.
– Страна рушится, – вторила им миссис Уинлоу. – А что вы ещё ожидали?
Затем они поговорили ещё о чём-то, точнее ещё о ком-то. Капитан только и успевал переводить глаза на дам, выслушивая фразы типа:
– Боюсь, что он не сможет…
Или типа:
– Не думаю, что она сможет…
Или вроде:
– Вы не находите, что это несколько странно?..
– Да, в самом деле, – вторила всем этим высказываниям миссис Уинлоу, потому что была со всем вышеизложенным согласна.
Капитан уже в десятый раз рассмотрел наддверное пейзажное панно по последней французской моде. Сюжет оказался модным, пасторальным: на фоне хрупкой декоративности кущ и нив блеклых, серебристо-голубоватых тонов сидели в изысканных позах пастухи и пастушки, рядом паслись овечки. Капитан встал, извинился и вышел. Он хотел справиться про оставленный вчера в прихожей пистолет.
Слуга сказал ему, что пистолет на месте. И сию же минуту в прихожую несколько боком из-за пышной юбки, вошла, явно торопясь, восхитительная миссис Белью. Она придвинулась к капитану, опалила его взором бездонных зелёных глаз, вложила в руку записочку и быстро удалилась. Капитан засунул записку за отворот обшлага, вернулся в гостиную и снова присел.
И в ту же минуту доложили о констебле мистере Эбони. Миссис Уинлоу, у которой от любопытства дрожал кончик носа, засобиралась домой. Капитана хозяйка попросила остаться.
****
Приходской констебль мистер Эбони имел небольшие седые бачки и живое морщинистое лицо. Был он человек основательный, а эффектнее всего выглядел сидя, ибо имел несколько коротковатые ноги, а поэтому он, как советовал всем великий Овидий, старался побольше сидеть. Вот и сейчас, выдержав время, положенное правилами хорошего тона, он сразу же сел и приосанился, оглядывая модную обстановку гостиной с заметным интересом, но стараясь при этом всё же не нарушить этикета.
– Я к вам с плохими известиями, миссис Трелони, – начал он издалека, прокашлялся и выложил: – Нашли вашу служанку Мэри. В порту… С горлом, я извиняюсь, перерезанным от уха да уха… Хм. Страшное зрелище, скажу я вам.
Он постучал пальцами по подлокотнику кресла.
Миссис Трелони сидела, как громом поражённая. В её глазах читался тот же ужас, как и в день смерти мужа. Между тем молчание затянулось.
Капитан спросил:
– А скажите, мистер Эбони, а не находили ли сегодня в порту трупа мужчины?
– Трупа мужчины, простите? – переспросил констебль. – Нет, не попадался… А зачем он вам, сэр?
Мистер Эбони слыл остряком и очень гордился этим.
– Так… К слову, – ответил капитан, двинув плечом. – Просто служанка, в порту, ночью – так странно. Что делала Мэри ночью в порту?
Вопрос повис в воздухе. Присутствующие посмотрели друг на друга. Потом констебль Эбони с поднятыми в раздумье бровями опять стал барабанить пальцами, и это ужасно раздражало миссис Трелони: она наморщила нос.
Впрочем, констебль скоро ушёл. Миссис Трелони повернулась к капитану и, несколько понизив голос от внутренней деликатности, сказала:
– Вы же понимаете, Дэниэл, что Эбони никого не найдёт и ничего не сможет сделать?.. Ему не отыскать даже убийц бедняжки Мэри.
Миссис Трелони горестно вздохнула: она чувствовала вину, что была несправедлива к служанке после её исчезновения.
– А знаете, что я сделаю? – вдруг сказала она. – Я найму ловкого человека искать убийц мужа! А главное – я дам объявление в лондонские газеты и в нашу местную бристольскую!