— Вряд ли, если это были бы шаги капитана Кидда, — хохотнул судья. — Мой дорогой мальчик, я совершенно уверен, что ты прав. Я просто пытаюсь прояснить то, что, по моему мнению, требует прояснения. Ты сам всегда проповедуешь, что любая мелочь должна приниматься во внимание.
Эллери усмехнулся, примиренный.
— Тогда ладно. К террасе есть два подхода: дорожка вверху и бухта внизу. Мы знаем, что в час ночи Джон Марко был еще жив на этой террасе. Мы знаем это из его собственного свидетельства — он поставил время в начале письма, которое писал этому Пенфилду.
— Верно, — кивнул Молей.
— А теперь, даже принимая во внимание, что его часы могли врать, ошибка не может превышать получаса, хотя все говорит в пользу того, что она не могла быть столь велика, если вообще была. Коронер определил время смерти, которая наступила мгновенно, между часом и половиной второго. Так что мы выверили все линейно. — Он замолчал, чтобы глянуть на мирный маленький пляж внизу.
— Ну и что из этого? — хрипло спросил инспектор.
— Он явно пытается установить время появления убийцы, — пробормотал судья. — Давай действуй, Эллери!
— Но если Марко был еще жив в час ночи или около того, тогда в какое время явился сюда убийца? — продолжал размышлять вслух Эллери, одобрительно глянув в сторону судьи. — Это крайне важный вопрос. Мы бы здорово продвинулись вперед, если бы знали ответ на него. Ибо по собственному свидетельству Марко мы знаем, что первым сюда пришел он.
— Вау! — воскликнул Молей. — Не так быстро. С чего вы это взяли?
— Да вы что, он сам это подтвердил... в своем письме!
— Вы должны мне это доказать, — строптиво пробурчал Молей.
Эллери вздохнул:
— Разве он не написал, что у него есть «пара минут для себя самого»? Очевидно, что он не написал бы этого, будь он не один. Собственно говоря, Марко начал письмо с того, что кого-то ждет. Единственным аргументом против этого могло бы стать доказательство того, что письмо фальшивое. Но вы же сами сказали, что вопрос об аутентичности почерка Марко не стоит, и я готов положиться в этом на вас, поскольку это подтверждает мои доводы. Если Марко был жив в час ночи и при этом был здесь один, значит, убийца еще не пришел.
Он помолчал, потому что инспектор вздрогнул. В просвете меж скал послышался шум, и большая гребная шлюпка медленно появилась в поле их зрения. Она была набита людьми, а по обеим сторонам от нее тянулась странного вида конструкция, исчезавшая в синих глубинах моря. Траулерщики прочесывали дно у скал Испанского мыса в поисках одежды Джона Марко.
— Наш специалист по приливам и отливам, — продолжил Эллери, не отрывая глаз от шлюпки, — утверждает, что в час ночи около девятнадцати футов пляжа было обнажено. Но я только что показал вам, что в час ночи Джон Марко был еще жив.
— И что из этого? — немного погодя спросил инспектор.
— Но вы же сами видели пляж сегодня утром, инспектор! — воскликнул Эллери, выкидывая руку вперед. — Даже к тому времени, когда я и судья Маклин прибыли сюда, то есть пару часов назад, двадцать пять или тридцать футов пляжа оставались обнаженными. И вы не видели на песке никаких следов, не так ли?
— Не припоминаю, чтобы я видел хоть какие-то следы.
— Их и не было. Значит, следов на песке не было также и ночью между часом и часом тридцатью! Вода неуклонно убывала, отступая все дальше и дальше от террасы. Значит, после часу ночи вода никак не могла смыть следы, которые могли бы отпечататься на песке на протяжении восемнадцати футов от террасы вглубь моря. И дождь тоже не мог; да и ветер навряд ли сгладил бы следы в таком защищенном со всех сторон скалами месте.
— Продолжай, сынок, продолжай, — быстро проговорил судья.
— А теперь смотрите. Приди убийца Марко на террасу с пляжа внизу, он не мог бы не оставить следов на песке, поскольку, как я уже вам показал, он должен был прийти после часу — в то время, когда более восемнадцати футов пляжа не были покрыты водой. Но на песке нет следов. Значит, убийца Марко не мог прийти на террасу с берега!
Последовало долгое молчание, нарушаемое лишь голосами перекрикивающихся на лодке людей и плесканием волн о берег.
— Так вот вы к чему ведете, мистер Эллери. — Инспектор мрачно кивнул. — Но это бесспорно, мистер Квин, черт побери! Я мог бы сказать вам то же самое без всех ваших сложных расчетов. Отсюда неоспоримо следует...
— Отсюда неоспоримо следует, что, поскольку на террасу есть только два пути и пляж исключается, убийца должен был прийти по суше, по дорожке сверху. В самом деле, инспектор! Неоспоримо это следует лишь после неоспоримого доказательства, а не просто из ниоткуда. Ничего ниоткуда не следует неоспоримо, пока не будет продумано логично и все другие альтернативы неоспоримо отвергнуты. — Молей взмахнул руками. — Да, убийца Марко пришел сюда по дорожке сверху, — продолжал Эллери, — в этом не может быть сомнения. С этого и следует начинать.