— Доброе утро, судья, — любезно поздоровался Мунн. Затем кивнул остальным. — Кажется, оно и впрямь неплохое, судья. Ну и что нового?
— Почти ничего, — ответил пожилой джентльмен. — Судя по тому, как развиваются события, мистер Мунн, должен сказать, что у убийцы есть все шансы остаться ненайденным.
— Плохо. Мне этот Марко не нравился вовсе, но это не оправдание для убийцы. Живи и дай жить другим — вот мой лозунг. Там, где я долго пробыл, любые разборки решались в открытую.
— В Аргентине, э?..
— И по соседству. Это большая страна, судья. Думаю, что я туда вернусь. Никогда так не думал, но теперь мне ясно, что в этой столичной жизни нет ничего хорошего. Как только смогу уехать, возьму с собой жену. Она там будет вращаться в свете, — он засмеялся, — с vaqueros[9].
— Вы полагаете, миссис Мунн понравится такая жизнь? — сухо полюбопытствовал судья.
Смех прекратился.
— У миссис Мунн появится шанс, — отозвался он, — привыкнуть к ней. — Потом зажег сигарету и добавил: — Пришел глянуть на вас. Не принимайте все так близко к сердцу, мисс Годфри. Ни один мужчина не стоит... такой девушки, как вы... Ладно, пойду, пожалуй, поплаваю. — Мунн дружески помахал всем мускулистой рукой и направился к выходу из патио.
Солнце отливало бронзой на его торсе, Роза и судья пристально смотрели ему вслед. Он остановился, чтобы что-то сказать молодому Корту, который угрюмым стражником продолжал подпирать вход в патио, потом пожал широкими плечами и пошел дальше. Детектив последовал за ним, зевая.
— Он наводит на меня ужас, — вздрогнув, призналась Роза. — Есть в этом американском мачо что-то такое, что...
Стуча каблуками по плитам, в патио стремительно вошел Эллери. Его глаза блестели, а на худых щеках появился несвойственный ему румянец. Судья приподнялся на стуле.
— Они нашли?
— Молей звонил сообщить, что они только что получили последние сведения о Питтс.
— Питтс! — воскликнула Роза. — Они поймали ее?
— Пока ничего столь захватывающего. Она очень ловко исчезла, эта горничная вашей матери, мисс Годфри. Но они обнаружили машину, в которой она сбежала. В пятидесяти милях отсюда или около того. Неподалеку от железнодорожной станции в Маартенсе.
— Спортивную машину Марко?
— Да. Брошенную. В самой машине ничего нет, но ее местонахождение дает направление поискам. — Квин зажег сигарету и взглянул на Розу возбужденными глазами.
— Это все? — спросил судья, опускаясь обратно на стул.
— Этого достаточно, — заметил Эллери, — чтобы натолкнуть меня на поразительную мысль. Никак не относящуюся к делу, черт побери! Попомните мои слова, судья, мы столкнулись с вендеттой!
— За что?
— А вот это, — ответил Эллери, — еще нужно узнать.
Глава 11
ВЫМОГАТЕЛЬ
Однажды мистер Эллери Квин подметил:
— Преступление, как кто-то сказал, — это рак на теле общества. Это правда, но тут есть свои особенности. Поскольку, несмотря на тот факт, что рак — это неуправляемый организм, он тем не менее должен иметь собственный характер. Наука принимает это на веру, хотя исследователи еще только пытаются распознать его в своих лабораториях. И хотя это им пока не удалось, он должен существовать. То же самое обстоит и с расследованием преступления: определи характер преступления, и ты окажешься в двух шагах от окончательной истины.
Главная трудность заключается в том, размышлял Эллери, покуривая в кресле своей комнаты после довольно раннего и напряженного ленча в большой столовой в присутствии всех остальных, что характер преступления пока ускользает от него. Правда, иногда он смутно мелькал перед ним, но затем опять исчезал, дразня и танцуя.
Что-то тут было не так. Что именно, Квин не знал, но был уверен: либо он где-то ошибается сам, либо его хитростью ввели в заблуждение, что приводит к одному и тому же результату. Он все больше и больше убеждался, что убийство Джона Марко — это блестяще продуманный ход логическое завершение логически продуманного плана. Оно имело все признаки холодного, точно просчитанного и, как говорится, злого умысла. Именно это и беспокоило его. Чем логичнее был план, тем легче, казалось, он должен был бы разгадать его. Бухгалтер с легкостью разбирается в самом сложном, но правильно составленном отчете и, только когда где-то вкрадывается ошибка, может запутаться. Однако запутанный план убийства Марко оставался для него по-прежнему загадкой. Где-то явно нарушалась симметрия. Его вдруг осенило, что несвойственное ему умственное бессилие могло быть вызвано не столько предопределенной изобретательностью преступника или его Эллери, ошибкой, сколько чистой случайностью...