Планах… Прозвучало скупо и сухо. Сильно царапнуло ей слух. Об упоминании «мужа» внутри все сжалось. Агилас сейчас не сказал «о будущем», он сказал «о планах», словно бы они были на работе.
-У нас с завтрашнего дня начинается новый семестр в Париже,- тихо проговорила Элисса,- если я…
-Мы поговорим и об этом.- перебил ее,- но не сейчас. Сейчас у меня много дел. Я еду в Бумердес. Все, что тебе нужно, сделает Эдме. Можешь осмотреть дворец и погулять в саду. Здесь отменная библиотека. Не хуже, чем в основном дворце.
Она задумчиво кивнула, прикусив губу.
Агилас остановился в дверях, развернулся на девушку, теперь стыдливо прикрывшуюся простыней, словно бы между ними тоже снова вырос барьер. Напряжение висело в воздухе. Это чувствовали они оба.
-Не стоит накручивать себя и тем более корить, Элисса. Все мы несем ответственность за свои поступки. Я давал тебе выбор и не раз. Ты его сделала. Теперь придется принять мои правила…- он считал ее мысли, начав первым.
-И какие они, твои правила?- спросила слегка дрожащим от волнения голосом.
Перед ней теперь был тот самый Агилас Бензема, что надменно жалил взглядом и ворочал миллиардами нефтегазовых долларов.
Их взгляды пересеклись и его, как показалось, слегка смягчился, как снова посмотрел на нее. Он подошел к кровати и присел, погладив костяшками пальцев ее щеку.
-Мы живем в сложное время, девочка. И мир сложный вокруг нас, но еще сложнее наши обстоятельства в этом мире. Ситуация щекотливая. Ошибка в ней в буквальном смысле может разрушить наши жизни. Нельзя забываться. Нельзя быть самонадеянным и терять бдительность. А я очень боюсь, что ты можешь… ты юна и эмоциональна. Твои эмоции написаны на лице. Это непозволительно в нашей ситуации.
-Предлагаешь научиться мне претворяться?- усмехнулась горько.
-Ты способная девочка. И умеешь держать лицо. И да, я хочу, чтобы ты закрыла душу от посторонних, кто бы это ни был. Отнесись серьезно к моим словам, Эли. И под посторонними я сейчас подразумеваю даже самых близких. Они не должны знать… Никто не должен знать. В наших отношениях посторонние все…
-Понимаю,- печально качнула она головой.
-Я говорю об остальных как о посторонних, Эли, потому что ты должна быть честна с собой и со мной, Эли. Мне ты можешь доверять. И я жду от тебя такого же доверия. Равно как и послушания. Помнишь, в пустыне? Когда Моника стреляла в тебя, ты следовала моим командам- и потому осталась цела? Так и сейчас. Мы на поле боя. И ты за моей спиной. И всегда будешь за моей спиной, я защищу,- нагнулся и поцеловал,- а теперь отдыхай и набирайся сил.
-Агилас, Ева была твоим человеком?- спросила его в спину. Они ведь так и не успели поговорить о произошедшем, страсть отодвинула все разговоры…
-Конечно. Я не мог оставить тебя без присмотра в той ситуации. Она была профессиональным телохранителем, правда… все равно не оправдала ожидания.
-А Моника?
-Моника оказалась сильнее, чем я думал…
-Ты знал, что она…?
-Догадывался…
-А кто ее прислал? Бадави?
-Есть вопросы, на которые я и сам не могу найти ответа, девочка… Этим я и занимаюсь…
-У нее на руке была татуировка, которой я раньше не видела… Странная…- задумчиво произнесла Эли.
На секунду ей показалось, что его взгляд стал хищным и внимательным.
-Не забивай себе голову, Эли. Отдыхай. Я с тобой еще не закончил,- слегка повел уголками своих губ и приподнял бровь так, как умел только он. От этого взгляда и интонации по телу девушки пробежал озноб предвкушения…
Глава 3
Глава 3
Элисса критически осмотрела себя в зеркале, нервно сглатывая. Ворот черного платья с высоким горлом закрывал даже шею- а там было что прятать. Его нетерпение и пыл остались на ее нежной коже синими засосами. На светлой теле они выглядели как печати синими чернилами, клеймо его власти над ней, его контроля…
Девушка прикрыла глаза и вспомнила их ночь. Внутри все сладко сжалось, мурашки пробежали по коже удовольствием воспоминаний. И в то же время, у этой сладости было горькое послевкусие. Её судьба сейчас предстала еще более неясной, чем до отъезда из Бумердеса… Гласность в ее отношениях с Агиласом была равносильно смерти- при том и её, и его. Такое не простят, ни в Алжире, ни в Кабилии, ни на родине Эли. Она даже думать не могла о том, что родители могли бы узнать… А Тарик… Близящийся разговор с мужем вселял нервозность и волнение.