– Не бойся, красавица, машина – зверь! Домчит тебя с твоим дедушкой в один миг, – потом подумал и добавил, растопырив пальцы, – в два мига! Максимум – в три! – и захохотал.
Рядом, кряхтя, уселся дедушка, с шумом задвинув за собой дверь вертолета, и машина стала медленно набирать высоту.
В синеве наступающего утра земля, качаясь и подпрыгивая, стала удаляться. Аякчаана, прильнув к толстому стеклу иллюминатора, затаив дыхание смотрела, как тает в дымке поселок, как едва заметные звездочки фонарей заволокло туманом, а ее саму с оглушительным ревом увлекает в неведомую даль.
– А долго нам лететь? – спросила она у задремавшего было дедушки.
Тот показал ей три пальца и снова закрыл глаза.
Она пересела ближе к пилоту, крикнув в самое его ухо:
– Нам долго лететь?
Парень кивнул, словно, согласен с вопросом, потом до Аякчааны донеслось:
– Сейчас, – перекрывая рев лопастей и двигателя кричал белобрысый парень, – минут сорок и будем в Тикси3… быстренько заберем там почту… груз кое – какой… и, – он махнул рукой вперед в неопределенном направлении, – через море Лаптевых двинем на Большой Ляховский4!
Аякчаана взглянула на деда. Тот, плотно закутавшись в тулуп и надвинув лохматую шапку на глаза, крепко спал.
Она же не могла сомкнуть глаз. Девочка протиснулась между сиденьями, какими – то тюками неопределенного цвета, вида и формы, закрепленными зеленой сеткой, и села на свое место рядом с иллюминатором. И заглянула в него.
Перед ней, без конца и без края, простиралась дремучая тайга: высокие сосны и редкие ели поблекли, ожидая первых морозов, звериные тропы покрылись легким сентябрьским инеем, а невысокие сопки, словно спины задремавших великанов покачивались в неверном утреннем свете. Природа словно забыла о своем многообразии и многоцветии в этот час, отдав предпочтение благородным серо – голубым тонам. Серо – голубое небо, голубовато – серый иней. И над всем этим спокойным великолепием царицей цариц плыла бескрайняя Лена. Она огибала сопки, тонкими ручьями заглядывала в отдаленные уголки тайги, словно говоря пришлому человеку «Мое! Это все мое!». Да и не спорил никто. Здесь она хозяйка. Да тайга. Ими кормятся, ими греются, ими спасаются.
Аякчаана пыталась запомнить каждый изгиб величественной реки, каждый ее рукав, она вглядывалась в глубину под ногами. И увидела… Синий лед под ногами. Прозрачный, как слеза. Гладкий, как зеркало. А где – то под многометровой толщей льда важно проплывают чьи – то тени. Одна, вторая… У самой поверхности, промелькнула и растаяла в глубине блестящая чешуйчатая спина… Лед надламывается, и Аякчаана проваливается под него, в эту оглушительную тишину…
Тишину?..
Стоп!
Действительно, тишина!
И сквозь ее тонкую пелену, девочка услышала свое имя и почувствовала легкий толчок:
– Аякчаана, приехали!
Как приехали? Она распахнула глаза, смахивая с ресниц остатки сна. Как она могла заснуть! И, что, она дрыхла всю дорогу? А посадка в Тикси?
Молодой парень – пилот вытягивал из вертолета грязно – вишневую сумку и ухмылялся, поглядывая на ее растерянное лицо:
– Ну как долетела, красавица?
Аякчаана покраснела до кончиков волос и взглянула на деда:
– Мы, что уже прилетели? Совсем?
– Ну, да, я ж тебе о том и говорю, – дедушка тоже улыбался, – прилетели мы, давай выбираться, нам еще пешком идти…
– И как я не заметила посадки и взлета? – Девочка с трудом выбиралась из – за необъятных тюков, все еще сомневаясь – не разыгрывают ли ее.
– Да я ж говорил, – широко улыбнулся белобрысый пилот, – мы в Тикси только на минутку залетели, даже винты не останавливали, почту загрузили для станции и вперед! Ты, красавица, спала как младенец.
Дедушка тем временем уже заметно сердился: дорога, и в самом деле, предстояла не близкая, и внучкины расспросы были очень некстати:
– Аякчаана! – насупил он брови. – Долго ты еще собираться будешь?
Внучка поторопилась, быстро выскочила из вертолета, на ходу махнув пилоту рукой, поправила на плечах рюкзак, и в несколько прыжков догнала деда.
– Не сердись! Мне все не верится, что мы уже здесь, – виновато улыбнулась она, и, чтобы окончательно задобрить деда, спросила: – Ты мне расскажешь об этих местах?
Дедушка задумался. Казалось, его неспешная поступь ловила какие – то мысли, словно он проговаривал про себя то, что собирался сказать внучке. И, на самом деле, заговорив, он явно очень подбирал слова и выражения. От этого его речь стала уж слишком официальной, что, конечно, не ускользнуло от внимания Аякчааны.
3
Тикси – самый северный город в Республике Саха (Якутия) на побережье Северного Ледовитого океана, крупный северный порт России.
4
О. Большой Ляховский – один из крупнейших островов в группе островов Новосибирского архипелага, открыт в 1712 году Я. Пермяковым и М. Вагиным. Названы в честь купца Ивана Ляхова, впервые упомянувшего остров в своих отчетах и занимавшегося там промыслом мамонтовой кости. Почти за сто лет до этого на северной оконечности данного острова и расположена группа останцев (древних скал), получивших название «Кигиляхи» – каменные люди.