Но ведь люди и особенно дети — это не деревья и не скалы.
Дождь хлынул проливной, крупные, казалось величиной с орех, капли полетели шрапнелью, на землю и воду. И сразу побежали меж камней ручейки и ручьи.
Фатима очнулась от своих раздумий и дала команду немедленно вытащить вещи из лодок.
Полоска земли между скалами и рекой шириной всего в каких-нибудь два метра была явно непригодна для стоянки: ее в любую минуту могло залить дождем или захлестнуть волной.
Чтобы выбрать место пошире, надо было подняться выше.
Вожатая лишний раз убедилась, что, когда имеешь дело с детьми, надо прежде всего думать об их здоровье, а уж потом обо всем остальном.
К счастью, ливень начал утихать.
Воспользовавшись этим, ребята разобрали вещи в лодке и, карабкаясь по уступам, полезли в гору. Одолеть крутую гору было нелегко, ребята чуть ли не на каждом шагу оступались и сползали вниз. Но в конце концов все же выкарабкались.
Чем выше поднимался отряд, тем сильнее ощущался ветер. Холодный, злой. Подъем казался все труднее: давала себя знать усталость.
Темные, почти черные облака подступили прямо к вершине, покрыли ее, словно огромная папаха.
Но вот Фатима увидела, что на месте стыка двух скал есть некое подобие ровной площадки.
Деревья стояли насторожившись, высоченные сочные травы колыхались под ветром.
— Здесь остановимся, ребята, — сказала вожатая, сделав знак вернуться ретивым альпинистам, успевшим вырваться вперед.
Она была удивлена, увидев, что ребята буквально за две-три минуты, с расторопностью и ловкостью заправских путешественников, расставили палатки, быстро втащили в них вещи и спрятались сами.
Один только Мидхат продолжал бродить по поляне, к чему-то присматриваясь.
— Ты что ищешь? — спросила Фатима.
— Где-то здесь я видел палатку, — ответил Мидхат. — Да вот никак не найду, потерял…
— Давай поищем вместе, — предложила Фатима.
Мидхату было приятно, что вожатая обращается к нему, как к равному.
Он принялся старательно осматривать все кусты.
Снова усилился дождь, но Мидхат словно не замечал его. Фатима шла за ним, и это тоже поднимало его в собственных глазах.
Однако палатка словно исчезла. Ее все не было и не было видно. Решили возвратиться к ребятам, немного передохнуть и обсохнуть, а потом снова продолжить поиски.
Мидхат разогнался, чтобы сбежать с горы, но вдруг споткнулся и упал. Фатима подбежала к нему, чтобы помочь подняться, но Мидхат поднялся сам и сказал:
— Вот с этой ямой рядом и стояла палатка! Я точно помню!
— Какая яма? — удивилась Фатима, которой казалось, что Мидхат лежит на ровном месте.
Но Мидхат встал, и она увидела в земле небольшое углубление.
Однако палатки поблизости не было.
— Пошли! — улыбнулась Фатима, как показалось Мидхату, иронически.
И вдруг, раздвинув ветви кустарника, она увидела палатку.
Взяла Мидхата за руку, и они вошли.
В палатке, на складном полотняном стульчике, сидел тот самый старик с клинообразной бородкой, которого Мидхат дважды упустил.
— Здравствуйте, — сказала Фатима. — Извините, что зашли без приглашения.
— Здравствуйте, — спокойно ответил старик. — Располагайтесь.
Собрав с подстилки какие-то мелкие предметы и колесики, он сложил их в темно-красную лакированную шкатулку.
— Мне сейчас надо уйти, оставайтесь, если хотите, но ничего здесь не трогайте. И дождитесь меня.
Мысли лихорадочно прыгали в голове Мидхата, пока он не услышал слово «уйти».
— Постойте! — закричал он не своим голосом. — Куда же это вы?..
Старик даже не повернул головы в его сторону и вышел.
— Это он, он!.. — зашептал Мидхат. — Скорее за ним, Фатима! Потом будет поздно, поздно!..
И он рванулся к выходу, Фатима — за ним.
Где-то рядом шевельнулись кусты, и старик исчез.
Ящик с минералами
Когда дождь кончился, ребята увидели, что в суматохе кое-что из вещей все же осталось в лодках.
Иршат, Шакир и Юлай снова спустились на берег.
Юлай и Шакир потащили тяжелый ящик с коллекциями камней, которые следопыты собирали все время. Иршат — две связанные веревкой плащ-палатки.
Немного поднявшись в гору, Юлай заметил, что попали они на этот раз на какую-то другую тропу. Это его не смутило, потому что заблудиться на одной и той же горе было довольно трудно. Но неожиданно путь преградило глубокое ущелье.