— Кроме рыболовов, бывают среди медведей еще и сладкоежки, которые ягоды едят, по большей части малину, и мед, — сделал научное сообщение Юсуф. — Такие пчел нисколько не боятся. К улью подойдут и рушат все наповал. Видывал я и медведей-муравьедов. Тоже не из трусливых. Подходит к муравейнику, ставит в него передние лапы. Муравьи набегают на них, думают, наверно, что с мишкой так же легко справиться можно, как с лягушкой, которую ничего не стоит им обглодать до самого скелета. Да не тут-то было! Слизывает их мишка со своих лап, как мед.
— И все-таки самые умные медведи — это рыболовы, — сказал молодой плотогон. — Знаете, Юсуф-агай, я как-то сидел вот так же на плоту утром раненько-раненько. Гляжу — залезает медведь в воду, входит по самую шею и сидит, ждет. Настороженный сидит, ну точно кошка. Сидит, не шевелится, ждет. Вдруг плеск-плеск. Он р-раз головой в воду — и хап рыбку зубами. А она бьется. Мишка важно выходит на берег, кладет добычу на землю и принимается завтракать.
— Да не всегда, видать, так гладко бывает, — возразил Юлай. — Вот сейчас белуга мишку чуть самого не потопила.
— Зверь — он зверь и есть! — покачал головой Юсуф. — Ушел. Ушел, а жаль. Взять его могли бы мы, пожалуй. Зря отпустили.
— Зато он нам белужину такую вытащил! — сказал Иршат.
— Да, сынок, ты, пожалуй, прав. Что, если и впрямь зверя с носом оставить? А ну, ребята, отвяжите-ка мне лодчонку!
— Ой, что вы, Юсуф-агай, не надо! — забеспокоилась Фатима. — Чего доброго, еще вернется да набросится на вас!
— Хе-хе-хе! — захихикал Юсуф. — А белуга? А как же белуга? Такой ухи никто из вас ни разу в жизни не едал! Пальчики оближете! Язык проглотите! Внукам расскажете! Что, Юлай, правильно я говорю?
И хотя вопрос был обращен к Юлаю, дружно закричали все:
— Правильно, Юсуф-агай, правильно!
И вот старый Юсуф уселся в лодку. Молодые плотогоны не пожелали отпустить его одного и поплыли вместе с ним.
Кроме лопаты, на всякий случай захватили с собой плотогоны топор и два лома.
Сперва они направили лодку против течения и, только достигнув середины реки, бесшумно поплыли к берегу и причалили. Действуя ловко и проворно, отрыли белугу, не мешкая погрузили ее в лодку и снова поплыли.
Издали ребятам было видно, что белуга очень большая. Но только стоя рядом, можно было видеть, что в ней было не меньше полутора метров.
— Такие вот рыбины, — сказал Юсуф, — во время нереста идут в Караидель. Трудно им, таким вот переросткам, стало. Перегородили мы реки плотинами, хорошее дело сделали, да вот о рыбке-то и не подумали. А ведь люди ученые соображать обязаны, где такой рыбе икру метать, куда на нерест подаваться. Все собираюсь об этом в Москву написать, да как-то всё руки не доходят. Может, вы, молодые, напишете?
— Я напишу в «Пионерскую правду»! — сказал Иршат.
— В стихах! — в тон ему добавил Мидхат.
Все рассмеялись, а Иршат надулся.
— Напрасно зубоскалите, дело серьезное, — угрюмо проворчал Юсуф. — Вот когда ухи поедите, тогда поймете, что мы теряем из-за того, что порядок навести не можем. Уж раз мы сами своей земли хозяева, значит, хозяйничать надо с умом.
Ребята вежливо слушали Юсуфа, но, честно говоря, гораздо больше интересовала их белуга. Они с интересом рассматривали ее мощный хвост, огромные плавники, крупную чешую.
— Эти чешуйки в коллекцию можно занести, — сказала Нафиса и оторвала несколько штук.
Они оказались величиной с пятнадцати-двадцатикопеечную монету.
— Ну, хватит! — поднял руку Юсуф. — Давайте делом займемся. Ужин прощальный устроим. Ведь завтра утром в Павловске будем. Там и расстанемся.
— Кто рыбу чистить умеет? — спросила Фатима.
— Я! — в один голос закричали Мидхат, Иршат и Юлай, хотя никто из них никогда не чистил рыбы.
Девочки молчали, и Фатима поручила им чистку картошки для ухи.
— А чем чистить? — спохватился Иршат.
Обыкновенным перочинным ножиком чистить такую белужину — это было все равно что спичкой ковырять в зубах у мамонта.
И тут Юлай вспомнил про нож из серой куртки.
— Нет, этот нож не для чистки рыбы, — возразила Фатима. — И вообще — куртку потеряли, теперь хотите нож потерять?
— Да ничего не случится, Фатима-апай. Он ведь будет на виду, под общим присмотром. Куда же он денется? Дайте его мне!
— Почему это тебе? — вспыхнул Мидхат. — Ты, кажется, капитан, и этого с тебя хватит! Командуй комарами! А мы будем работать. Мне дайте нож, Фатима-апай!
Фатима послала за ножом Сабита.
Трое ребят едва не подрались из-за ножа.