Апуш поднялся, и противники снова встали друг против друга.
У Апуша был на этот раз жалкий вид. И многим было его жаль: победил стольких батыров, а тут на тебе — явился какой-то неизвестный человек и пытается выхватить приз прямо у него из рук!
По сигналу из репродуктора Апуш и Закирьян начали новую схватку. На этот раз Закирьян не изучал своего противника, а сразу бросился на него. Апуш тоже вцепился в бакенщика. Так, ухватившись друг за друга, закружились они на одном месте. Темп был взят высокий и крутой, оба борца натужились и покраснели.
Улучив момент, Закирьян повторил тот же прием, который использовал в первый раз, и снова оказался победителем. Теперь даже самые ярые скептики и недоброжелатели Закирьяна вынуждены были признать, что победа одержана по всем правилам.
Полотенце получил Закирьян.
— Кто хочет бороться с новым победителем? — бесстрастно спросили из репродуктора.
Сторонники Апуша вытолкнули из своей среды здорового, но неуклюжего верзилу. С этим изворотливый и ловкий Закирьян справился быстро и просто.
В настроении майдана почувствовалась перемена. Какая-то девушка даже преподнесла Закирьяну айран.
— Спрашиваю в последний раз: есть ли еще желающие сразиться с батыром? — повторил голос из репродуктора.
И тогда на середину майдана вышел нестарый человек атлетического телосложения.
— Самбосаит! Самбосаит! — закричали наши путешественники.
И действительно, все шло как в сказке: второй борец тоже оказался знакомым.
Самбосаит медленно подошел к Закирьяну, оглядел его с головы до ног, почему-то приподнял его шапку, туго натянутую на голову. Только сейчас заметил Иршат, что даже во время схватки с Апушем Закирьян не снимал свою шапку. Майдан воспринял этот жест Самбосаита как величайшую бестактность. Самбосаит сразу лишился симпатий болельщиков.
Однако Самбосаит был невозмутим.
Уверенно и жестко положил он руки на пояс Закирьяна. И так прижал его к себе, что тот едва не закричал. Без особого труда и усилий Самбосаит его уложил.
И снова потребовал майдан, чтобы Самбосаит доказал свою силу еще одним заходом. И снова уложил он Закирьяна, уложил, как мальчишку, — не напрягаясь и не стараясь.
Майдан приподнялся на цыпочки, предвкушая увидеть вручение главного приза.
Но Самбосаит поднял руку, прося слова. Он сказал:
— Товарищи, от приза я отказываюсь. Его должен получить тот, кто его заслужил.
— Вот еще скромность паче гордости! — закричал кто-то.
— Нет, не скромность и не гордость, — спокойно ответил Самбосаит. — Просто-напросто я спортсмен и поэтому не имею права получать приз на любительских играх. Я участвовал в борьбе, как говорят, вне конкурса.
Приз был вручен Закирьяну, но Самбосаит был победителем нисколько не меньше, чем он.
Фатима собрала ребят и повела их к трибуне, чтобы там отыскать какого-нибудь ответственного работника, с которым можно будет договориться о жилье и питании.
Но тут снова затрещал репродуктор. На этот раз послышался голос Москвы.
Призовой баран и прочее
Первыми прибежали к Фатиме, стоявшей недалеко от трибуны, девочки, за ними — Юлай, Иршат и все остальные мальчишки. Всех охватило волнение. Хотелось поскорее выяснить: не ослышались ли они, не произошла ли ошибка. Ведь фамилию легко перепутать, а то и совпадение может быть…
Переспрашивать никто не осмеливался.
— А вот орденом Красного Знамени могут наградить посмертно? — спросил наконец Мидхат.
— Еще как! — не задумываясь, бросил Юлай. — Посмертно даже звание Героя дают!
— Так то звание, а это орден! Есть правило, по которому не всеми орденами награждают посмертно, а только некоторыми. Понимаешь?
— Не это важно, ребята, — вмешалась Фатима, — а то, что имя героя теперь увековечено. Имя Зината Сайфуллина.
— Вот здорово! — сказал Юлай. — Все это мы запишем в «Партизанскую книгу». Иршат! Ты где? Давай скорей записывай в книгу указ!
— Не надо! — улыбнулась Фатима. — Ведь все указы публикуются в газетах. Вот мы вырезку и наклеим.
— Эх, портретик бы еще найти! — хлопнул в ладоши Юлай. — Вот было бы здорово!
— Неужели портрет не можете найти? — произнес кто-то из кустов.
Ребята обернулись и увидели бакенщика Закирьяна.
Главный призер сабантуя тоже был чем-то взволнован и нервно дергал за веревку, другой конец которой все еще находился в кустах.
— Что у вас там, Закирьян-агай? — спросил Мидхат.
Вместо ответа Закирьян натужился, изо всех сил дернул за веревку, и тогда показалась из кустов сперва испуганная баранья морда, а затем и сам огромный баран.