И он увидел дОуана. Тот шел с задумчивым видом по длинному мрачному коридору, освещенному неверным пляшущим пламенем факелов.
– Эй, шевалье, – окликнул его Энтони, уже немного привыкающий к местным словам и названиям.
Тот остановился и поклонился приближающемуся виконту.
– Приветствую вас, ваша милость.
– Ого! Но раз милость, моя милость желает поболтать.
– К вашим услугам.
– Да что с тобой, дОуэн? Давно ли мы с тобой дрались на палках, вспомни.
– Прошу прощение за свое глупое поведение. Только мое незнание истинны оправдывает мое глупое ребячество. Впрочем, если вы не довольны словесным объяснением, можем объясниться по-другому, я никогда не отказывался от поединка.
– Ну уж сразу и в драку. Хороший же вы забияка после этого.
– Простите, ваша милость.
– Да бросьте. Мое имя – Комталь, ваше – дОуан. Давайте ладить, ведь кроме вас я вообще в замке никого не знаю. Пожмем же друг другу руки, как это делается рыцарями после турнира и подружимся.
– Это большая честь…
– Опять вы за свое?
– Согласен, Комталь, я ведь тоже из знатного дома.
Тут к Энтони подошел человек, совсем еще молодой, в одежде, похожей на ту, в которую одели его самого, когда он представлял собой оруженосца дОуана. Малый поклонился и сказал, что его зовут Жерар, и он назначен графом ему в оруженосцы.
– Вот и отлично, – воскликнул Энтони, довольный всем. – Я – просто вылитый Роланд, ты, мой друг – настоящий Оливьер, двенадцать добрых слуг нам заменит один единственный господин Жерар. Все складывается просто отлично, друзья мои! И дальше будет еще веселее.
Тут оба рыцаря подумали об Альде и тут же стали серьезными. Но Энтони тряхнул простоволосой головой и засмеялся.
– Скажу вам по секрету, друзья мои, граф Амори хочет устроить рыцарский турнир в Каркассоне. Мы все едем туда! Вот где будет веселье на славу!
Город-крепость Каркассон готовился к рыцарскому турниру, объявленному на день Успения Пресвятой Богоматери. Рыцари съезжались с окрестных земель посмотреть на молодого виконта де Комталь и в который раз показать себя, чтобы на ристалище приумножить свою славу. Рыцарь в черных доспехах и в необычном шлеме, который он не снимал прилюдно, был уже здесь и записался под именем де Морс для участия в общем поединке. Необычные пластины, прикрепленные к шлему он объяснил обетом, по которому он не может показать лицо до определенного срока.
Время правления графа Амори было временем недолгого затишья в альбигойских войнах. Народ Аквитании отдыхал. И рыцари развлекали себя турнирами и пирами, мечтая о больших завоеваниях и славе своим знаменам.
Жерар оказался неглупым парнем. Был он ровесником Энтони, и молодые люди подружились, невзирая на сословное неравенство. Переехав в замок Комталь, чье имя носил теперь молодой виконт, они много времени уделяли подготовке к турниру. Энтони сам заботился о боевом коне, прекрасном дестриере гнедой масти, который ему подарил граф Амори из своей конюшни. Юноша в сопровождении своего оруженосца каждое утро выезжал за пределы Каркассона, чтобы дать коню вволю набегаться. Потом обтирал его бока, купал, снова давал побегать. Потом приступал к тренировкам. Он неплохо владел мечом, копьем. И доводил себя до изнеможения, тренируясь во внутреннем двор на специальных болванах. Копья в то время были достаточно легкие, чуть больше шести сантиметров в диаметре. И в моду вошло сжимания тупого конца под мышкой. Если при столкновении рыцарей копье ломалось, а рыцарь оставался в седле, считалось, что он победил. Если в седле оставались оба рыцаря – засчитывалась ничья, и менестрели слагали песни о красиво законченном поединке. К счастью, в те году уже ушел в небытие обычай забирать себе коня и доспехи побежденного рыцаря, а то и пленение его самого ради выкупа. Главное, что привлекало рыцарей-участников – это призы устроителя турнира. И в этот раз о призах было объявлено в тот же день, когда объявили о самом турнире.
Но церковь в то время осуждала подобные забавы. Главным образом из-за гибели рыцарей. Эдикты часто были половинчатые: о запрете проведения турниров в определенные дни и по праздникам. Поэтому турнир назначен был на два дня раньше самого Успения.
И время приближалось.
Аббат Арль Тулонский все это время жил в Комтале, в любезно предоставленных ему графом Амори палатах. С ним же жили и его подопечные: рыцарь дОуан и золотоволосая красавица Анет де Лузиньян. С рыцарем-тамплиером Энтони неплохо сдружился, виделся с ним каждый день. Шевалье тоже готовился к турниру, и они часто вместе тренировались или выезжали боевых коней. Анет тоже порой выходила во внутренний двор, чтобы посмотреть на дружеский поединок шевалье и виконта. ДОуан больше не заигрывал с ней, зная, что жениться все равно не сможет, так как монахам его ордена это было запрещено. Зато виконт де Комталь развернулся с полной силой, всячески обхаживая девушку и даже дошел до того, что начал писать ей сонеты и мадригалы. (ТВОИ СТИХИ, ОЛЬ. СКОЛЬКО ЗАХОЧЕШЬ. МОЖЕШЬ ВСТАВИТЬ ЗАРИСОВКИ, КАК Энтони поет песни своей возлюбленной)