Это уже годы спустя Фёдор Витальевич витиевато распространялся на бизнес-конференциях и прочих встречах, что начинал бизнес на голом энтузиазме без копейки в кармане, что договаривался с директорами мебельных комбинатов под его честное слово выдать продукцию для реализации с последующим возвратом денег за товар.
«Сынок, — куря самокрутку, сказал Семён Герасимович, — когда станешь преуспевающим предпринимателем, не забывай, кому и чем обязан. Надеюсь, меня на старости лет без крова над головой и куска хлеба не оставишь?»
Федя не забыл; Ника ему нравилась и всё, что он делал, делал исключительно ради неё; когда сообщил, что планирует заняться бизнесом, организовать фирму и как её назвать, Ника от радости проплакала ночь напролёт.
Тогда, в середине девяностых, находясь в начале славных дел, молодая семья начинающего бизнесмена снимала «однушку» в «хрущёвке» в районе магазина «Туйара»; через год Федя выкупил под квартиру весь этаж в доме на проспекте Ленина. Бизнес шёл в гору благодаря его везению и чутью тестя.
Иногда мысль о долге, безусловно, невозвратном, ненавязчиво посещала состоявшегося бизнесмена и депутата Госсобрания Фёдора Витальевича Владимирцева, коробила самолюбие, но деться от этого чувства никуда было нельзя. Тесть преследовал неотступно: наяву ли, во сне. О деньгах разговор не вёл, но взгляд, твёрдый и уверенный говорил: «Я тебя породил, я тебя и убью!»
Со временем Федя свыкся с этим своим гордиевым узлом, осознавая, разрубить его сил и решимости у него не хватит.
«Эх, папа-папа! — подумал Федя, вытянувшись в кресле, закрыв глаза и, вслух повторил, но уже с укором: — Папа!..»
Резкий луч солнечного света, отражённый лобовым стеклом проезжающего автомобиля потревожил глаза даже через закрытые веки. Вернувшись из сладкого мира грёз в мир неустойчивых либерально-демократических отношений, Федя обратился мыслями к бизнесу. Наклонившись к столу, перебрал пальцами стопку документов; не найдя нужного, нажал кнопку вызова секретаря на селекторе.
— Слушаю, Фёдор Витальевич! — раздался приятный голос секретаря Анастасии.
— Настенька, — сказал он, улыбаясь, — не могу найти отчёт нашего юного друга, московского варяга. Хочу узнать, как у нас обстоят дела.
По настоятельной просьбе Ники Семёновны он полгода назад пригласил менеджера, его нашла супруга через консалтинговое агентство в Москве. «Он увеличит товарооборот фирмы в два с половиной раза! — убеждала Ника Семёновна мужа, по блеску её глаз он видел полную веру в свои слова. — Плохих специалистов не рекомендуют!»
С супругой Федя согласился сразу, иначе пришлось бы согласиться после вразумительной беседы с тестем. «Ты себе не можешь представить, он высококлассный менеджер, суперспециалист в своём деле!» В каком именно, не упомянула.
Нельзя сказать, что Фёдору Витальевичу не нравилось, как идут дела в его торговой империи: сеть магазинов, заправка, реализовывается собственный план по открытию мебельного производства. Но, и перечить жене не стал. «Коль на то твоя воля, любимая, — сказал Федя после очередной беседы, — пусть так и будет». Последний аргумент, если ты, конечно, всё ещё меня любишь; а Нику он любил.
Началась история примерно год назад. На одном банкете. Лучшая подруга, в бизнес-сообществе все подруги лучшие, поделилась с Никой новостью, что для улучшения работы фирмы муж пригласил специалиста со стороны, нашёл через агентство; не можешь представить, щебетала подруга, какой он умный, обходительный, красивый. Ну, как же, уколола Ника, главное — красивый; подруга отметила про себя, что ей позавидовали и продолжила, что следом за её благоверным и другие, назвала две-три фамилии, последовали их примеру. «А главное, — подруга сгустила краски в голосе, — без меня бы ничего не получилось. Муж на дыбки, зачем нам со стороны, свои неплохо работают. А я ему, разве это работа, ноют-ноют, денег мало, а сами чуть, что в отпуск в Таиланд летают. Производительности никакой!» Ника продолжила выпытывать у подруги, как, поднялась производительность, приняли они со стороны спеца, на что подруга отмахнулась, не знаю, мол, спроси у мужа.
С того памятного дня начались тяжёлые будни для Фёдора Витальевича. Ника бомбардировала его сознание тяжёлыми зарядами увещеваний, с утра до вечера, в минуты отдыха и отходя ко сну. Посмотри, убеждала она мужа, почти все наши друзья (в бизнесе друзей нет, резонно заметил Федя) пригласили на работу менеджеров из Центра; да, они запрашивают большие деньги, но они их и отрабатывают! Они не сидят, сложив руки, работают дённо и нощно, можно сказать, горят на работе. Не будь, Федя, таким упёртым и неповоротливым, надо держать нос по ветру, появились новые методы работы, пора отходить от классических правил ведения бизнеса, наступил час отринуть консерватизм как атавизм и с надеждой смотреть в будущее. С уверенностью на успех! Он посмотрел, отринув классику и консерватизм, на ситуацию глазами жены и обратился к тестю. Не сено к корове ходит, разумно подумал Федя. Тесть обрадовался инициативе зятя, поблагодарил, что пришёл без настояний Ники, выслушал и резюмировал: — «Зятёк ты мой дорогой, чем рискуешь (внелитературный лексикон, упрямо практикуемый тестем, опустил)? Ничем! Подумаешь, эка невидаль консультант! В моё время их тоже было, что по комсомольской линии, что впоследствии по партийной, лопатой черпай. Это — первое. Второе. Что ты теряешь, приняв на работу образованного специалиста? Приобретаешь, только. И, наконец, пошло что-то не так, начнёт загибаться дело, не дай бог, всегда можно спросить с такого суперспеца и в итоге под зад мешалкой. Неустойку платить необязательно; всегда найдутся методы, не прибегая к открытой жестокости, доходчиво объяснить ему, в чём именно заключается его ошибка. Понял?» «Да», — ответил Федя. «Так что, уважь просьбу моей дочурки, — тесть вдруг прослезился. — Она ведь у меня одна-единственная!..»
Уважил просьбу; но слова тестя вывели из равновесия, почему Ника единственная, пятеро сыновей не в счёт?
Ника загорелась. Обзвонила подруг. Выслушала уйму советов. Что, где, в какой цене. Связалась с фирмами, ознакомилась с резюме предлагаемых кандидатов, выбрала несколько кандидатур и отправилась в Москву за товаром. Одна. Вернулась с ним. Консультантом.
Феде он не понравился с первого взгляда: видно сразу, проныра и хлыщ, роста выше среднего, худощав, личико кругленькое, со старыми следами от прыщей, носик маленький и вздёрнутый, глазки чёрные глубоко посажены, уши-локаторы, рот маленький: верхняя губа тонкая, нижняя пухлая, слегка отвисает вниз. Охарактеризовал для себя спеца Фёдор Витальевич отрицательно. Совсем другого мнения была Ника Семёновна.
Она зашла издалека и представила нового управляющего, как специалиста широкого профиля, пожаловалась, что ей с большим трудом удалось переманить его на свою сторону, конечно, он запросил увеличение месячного оклада, и ей пришлось пойти на такой решительный шаг; Федя, говорила она, хорошие специалисты нарасхват.
— Довольно, — устал от болтовни супруги Фёдор Витальевич. — Познакомь нас.
Ника вспыхнула.
— Ой, в самом деле, за разговором забыла представить — Клим.
Клим улыбнулся натянуто, степенно поклонился и подал руку. «А ручонка-то холодная! — отметил про себя Фёдор Витальевич. — Бздит, специалист». Но в ответ широко улыбнулся и представился:
— Владимирцев Фёдор Витальевич.
— Вершков Клим Ефремович.
«Прямо, как Ворошилов», — пришла первая мысль Феде. На этом сходство закончилось. Начались отличия. По настоянию жены Федя отдал в руки Клима ведение бизнеса на полгода. «Вот увидите, Фёдор Витальевич, — заверял суперспец Клим, — через полгода вы свою фирму не узнаете». Произошло это скорее — в марте. Звонки от старых и проверенных сотрудников начали поступать сразу же. Он их успокаивал, предлагал потерпеть, присмотреться хорошенько к новому управляющему, вдруг он окажется прекрасным специалистом. Запомнились слова старшего экономиста: — Фёдор Витальевич, вы сами в это верите? Минул месяц, но поток устных жалоб только увеличился, в них сообщалось, что что-то невообразимое творится на фирме, пора бить в колокола, собирать вече и принимать меры.