— Снова спите на дежурстве? — Ганя узнал пьяные нотки в баритоне заместителя командира батальона Причудина.
— Никак нет, товарищ полковник.
— Новости?
— Отсутствуют, Константин Януарьевич.
— Ладно, — смягчился Причудин. — Не проспите гостя.
С опозданием Ганя сообразил, что не узнал, как выглядит гость, но лишний раз беспокоить начальство не стал. Решил, сумеет разобраться сам, всё-таки не первый год служит.
Наблюдая в окно, как Лёшка лихо вписывается в исполнение задачи, остановил десяток машин, в основном работяг и менеджеров среднего звена на импортном автоширпотребе, и усмехнулся. Работай, работай, Волчий хвост! Так его начали называть за глаза после одного случая, когда он по-пьяни похвастался, что однажды в тайге встретил волка. Кроме ножа из оружия ничего больше не было. Отступать было некуда и он, дескать, вступил в схватку. И мне досталось, заявил Лёшка, и ему зад надрал. Товарищи рассмеялись, уж не наждаком ли. Нет, серьёзно ответил Лёшка, в пылу борьбы выронил нож, но сумел-таки волка одолеть и вернуться домой с трофеем. С каким же, удивились товарищи. Лёшка гордо ответил, что с хвостом волка, он и сейчас дома на стене на видном месте висит. А со зверем что, не унимались товарищи, испугался и в лес убежал.
— Нет, — ответил Лёшка, — умер от потери крови.
Так вот, Волчий хвост остановил машины и прогуливается вальяжно от одной к другой, собирает документы и приглашает по очереди, начиная с последней, хозяев металлических скакунов, — за рулём в последнем авто, новенькой «Висте» сидела ярко накрашенная блондинка, а Хвост от блондинок впадает в ступор — в служебную «Газель».
Ганя позвонил по телефону.
— Смольный на связи!
— Молодец! — похвалил Ганя товарища. — Так держать. Запиши данные блондинки, поинтересуйся вскользь о наличии подруг. Предложи, так сказать, платоническую дружбу с вытекающими сверхположительными последствиями.
Лёшка в ответ посигналил рацией, мол, намёк понят, товарищ майор, и принят к исполнению.
С блондинкой Хвост задержался больше всех. На возмущение граждан ответил, будете мешать, процесс проверки документов затянется на неопределённое время.
Чутьём или чем-то иным на уровне подсознания, Ганя почувствовал что-то не то в густившемся вдруг воздухе снаружи и через пять минут неясные ожидания обрели чёткую форму. Щёлкнула рация. «Лови букет невесты!»
Крикнув в окно, что выходит на помощь, Ганя кубарем скатился по крутой металлической лестнице.
В мерцающем мареве вдали появились резво едущие три чёрных «Ленд Крузера».
В груди Гани ёкнуло, и он на всякий случай отстегнул кнопку на кобуре.
— Я сам, — крикнул он Лёшке и махнул жезлом.
Послушные желанию полицейского, крейсеры земных просторов остановились. Ганя обошёл медленно спереди первую машину, наклонив голову, внимательно рассматривая хромированную решётку и бампер, и остановился чуть левее относительно водителя.
— Добрый день! Майор Корнеев, предъявите документы, пожалуйста.
Водитель, смуглый азиат в возрасте немного за тридцать, улыбнулся и протянул требуемое полицейским.
Ганя просмотрел быстро документы, гадая, те ли это гости, и обратил внимание, что водитель всё время смеётся.
— Во мне что-то не так? — спросил Ганя.
— Нет, просто настроение хорошее, — ответил водитель, — едем с друзьями на рыбалку. Предвкушаю отличный отдых и лов.
— Рыбалка — это хорошо, — Ганя повторно перебрал документы.
— Командир, всё в порядке?
— Да.
— Так мы поехали? — водитель протянул руку за документами.
Ганя поднял руку с зажатыми в ней бумагами.
— Водку-то взяли? Какая рыбалка без водки?
Водитель дёрнулся, чтобы открыть дверь. Ганя остановил его круговым движением жезла.
— Угоститесь? От чистого сердца, товарищ полковник.
— Уже майор. Кроме сердца, у меня чистые руки.
— Будете полковником.
— Обязательно, — сказал Ганя и спросил, будто вспомнил что-то архиважное: — А тёлки где? кто скрасит вечернюю скуку ярким шоу?
— На месте, командир, — ответил водитель. — Вчера выехали.
Ганя протянул документы.
— Счастливого пути. Соблюдайте скоростной режим и дистанцию. Верный способ доехать до места ловли без происшествий.
Выудив у блондинки интересующую информацию и забив стрелку, Лёшка быстренько отстрелялся с остальными и подбежал, когда отъезжал третий джип.
— Чо так быстро?
Ганя проводил скрывшиеся в мерцающем дорожном мареве над асфальтом автомобили и ответил, что так надо и поднялся в дежурную комнату. Лёшка замешкался внизу; кричал, что с блондинкой замётано и подруг у неё куча, и они очень любят… Ганя не разобрал что именно из-за шума в рации.
— Проехали, — лаконично сказал он.
— Номера записали?
— Вышлю смс.
— Привет, товарищ из конкурирующей конторы, — поприветствовал он друга.
— Взаимно, — ответил, хрипя, Фетисов.
— Что с голосом? Простыл?
— Мороженое на улице покушал. Что с нашим делом?
— Пули в рушнице, порох — в пороховнице.
Динамик в дежурной машине разрывался от старания усладить слух двух дежурных полицейских сержантов. Один, молодой, недавно пришёл в ГАИ после службы в армии; второй, судя по седине и серьёзному взгляду, отслужил не один десяток лет.
Модная певичка с надрывом кричала на весь белый свет, вспоминая бога, какого мужчину она встретила. Вибрировали стёкла и устало раегировали ушные мембраны.
— Сделай тише, — попросил старый.
Молодой, закрыв глаза, подёргиваясь телом в кресле, вторил певице:
— «Я хочу от него сына».
Старый не выдержал и выключил звук.
Молодой с укором высказался:
— Ну, ты чо, Николаич, такой песняк классный!
— Ты, Антон, в полицию пришёл служить или песни слушать? Если второе, ошибся заведением. Шёл бы в ди-джеи и ветер в паруса.
Антон отвернулся и закурил, выпуская дым в окно.
— Всё одно и то же: на дороге голяк, — в голосе звучала обида.
Николаич вышел из машины размять тело, присел пару раз, покрутил торсом, помахал руками. Антон усмехнулся, что, напарник, былое вспомнилось, производственная гимнастика и бег трусцой на месте. Николаич не обратил внимания на колкий юмор напарника и отошёл по нужде в лес. Невольно заслушался пением птиц, свистом ветра в кронах. Ну, что может нарушить эту идиллию?
Звук работающих на форсаже моторов отвлёк от созерцания нетленных радостей жизни. Застегнув брюки, пошагал к машине.
Антон уже стоял у обочины и махал жезлом.
Затем произошло необычное.
Машины остановились в пяти метрах от Антона. Боковые стекла трёх автомобилей опустились. В них показались автоматные стволы и раздались слаженные выстрелы.
Заслышав стрельбу, Николаич инстинктивно пригнулся, и рука сама потянулась к кобуре. Пальцы действовали независимо: быстро нашли кнопку, открыли кобуру, обхватили рукоять пистолета.
— Антон! Ложись! — закричал он со всей силы, напрягая голосовые связки. — Ложись, мать твою!..
Антон заторможено следил за происходящим и неподвижно стоял на месте, будто не слышал дикого ора напарника.
Длинная очередь разрезала пополам молодого полицейского. С удивлённым взглядом он посмотрел на выступившие тёмные пятна на красивой новой форме. Боли он не чувствовал. Им овладело тупое равнодушие. Острыми клювами свинцовые вороны клевали его плоть, вырывая небольшие кусочки плоти с безумно алой, восхитительно подвижной струящейся кровью.
Без мыслей о маме и девушке Кате, с которой назначил свидание после дежурства, он упал в придорожную пыль.
Николаич добежал до сваленных в кучу железобетонных блоков и открыл стрельбу. Не прицеливаясь, он выпустил обойму в сторону автомобилей. Частое посещение тира дали ему выигрышные минуты, выделенные кем-то для его смерти.