— С вами снова я, Ядвига Скубишевская и оператор Константин Третьяк. Как мы можем наблюдать, вокруг Сизо собрана группа войск ВВ, заняли места сотрудники спецназа и снайперы. Требования, захватившие Сизо заключённые так и не выдвинули. Ожидание затянулось. В полутора километрах от Сизо слышны автоматические выстрелы. Спецназ ФСБ и ОМОН проводят силовую операцию против неопознанных боевых формирований. Сейчас мы сменим позицию.
Телефон упрямо отвечал короткими гудками. Штырь подливал себе коньяку и набирал снова и снова знакомый номер. Усталость понемногу овладела сознанием и телом Штыря, и он незаметно вздремнул. Приоткрывая глаза, сквозь прищур век, он наблюдал за происходящим в открытую дверь в коридоре: пьяные, всё ещё под действием порошка зэки шатались по коридорам, похваляясь оружием. «Идиоты, — мелькнула мысль в голове Штыря, — вам так мало нужно для счастья. Мне нужно… — он задумался, — а, действительно, сколько нужно мне?» В коридоре промелькнул знакомый силуэт в камуфляже с повязкой на голове. «Исмаил Махмудович? — шевельнулись извилины, — да нет же, чушь, с его ранами…» Долгий глоток коньяку и снова полудрёма.
— Мы сейчас находимся на улице Экспериментальной. Здесь расположен старый кирпичный завод. Как видно издалека, корпуса завода пришли в негодность, обветшали, местами стены обвалились. Костя, снимай крупным планом происходящее. Сейчас происходит интенсивная перестрелка между засевшими в заводских корпусах и в заводской столовой сепаратистами и подразделениями спецназа ФСБ и ОМОНа.
— Костя, как план?
— Хорошо.
— Как я смотрюсь?
— Офигенно!
— Тьфу, дурак! Я серьёзно.
— Тогда стань левее…
— Так?
— Да, передвинься на полградуса северной широты…
— Костя!
— Я — Костя почти тридцать лет. И кто-то обещал…
— Мы на работе.
— Как я мог забыть — обещанного три года ждут.
— Сосредоточься на работе, Ромео.
— Обернись, Джульетта, к тебе приближается всадник Судьбы.
— Капитан спецназа Третьяк. Покиньте территорию проведения спецоперации.
Ядвига улыбнулась широко, блеснув озорно глазами.
— Ядвига Скубишевская, канал «Криминальное ТВ». Товарищ капитан, хотелось бы услышать ваше мнение о происходящем здесь.
Третьяк кашлянул, обернулся назад, посмотрел в сторону бойцов.
— Только самую малость.
Ядвига повела головой, не сводя завораживающего взгляда с капитана.
— Я не требую разглашения государственной тайны.
— Тайны нет. Проводится контртеррористическая операция. Боевики засели в здании бывшей столовой, отдельные группы, в том числе снайперы, расположились на закрытых площадках в разрушенных цехах завода, большая часть закрепилась на территории законсервированной пилорамы. Ждём подкрепления с воздуха и сразу штурм по всем направлениям.
В воздухе послышался нарастающий свист лопастей вертолёта. Боевые вертолёты МИ-8 показались со стороны Намцырского тракта. Грозные боевые машины, отсвечивая тусклой медью корпусов, медленно появились над кромкой леса и направились к территории кирпичного завода.
Перекрикивая яростный шум, Ядвига дёрнула за рукав Костю.
— Снимай, чёрт возьми! Отличный кадр.
Костя развернулся в сторону леса.
— Товарищ капитан, — побеспокоила Третьяка Ядвига, — мы сейчас наблюдаем…
Третьяк закончил за журналистку.
— … Активную фазу операции. Мы предлагали боевикам сдаться, сложить оружие, избежать лишнего кровопролитья. Как видите, наши просьбы остались не услышаны.
В это время семь вертолётов окружили по периметру заводские здания и зависли на месте.
— Это не опасно? — снова обратилась Ядвига к капитану.
В рации на его груди раздался голос пилота.
— Товарищ капитан, заняли позицию. Ждём приказа.
Третьяк посмотрел выразительно на Ядвигу.
— Действуйте согласно приказу, — сказал он в рацию.
Огненные смерчи оторвались от подвесок и, оставляя за собой дымный шлейф, полетели к цели, подавлять огневые точки боевиков. Здание столовой скрылось за клубами разрывов и облаками пыли, поднятой вверх мощной детонирующей силой.
Вертолёты сменили тактику. На этот раз ракеты выпустили по руинам, кружась в бесовской карусели.
— Костя, снимаешь? — крикнула Ядвига, прикрыв голову руками и спрятавшись за спину Третьяка.
Костя не ответил. Он водил камерой вслед за разрывами. Стараясь всё запечатлеть.
Вертолёты в третий раз сменили позицию и, маневрируя то вверх, то вниз, открыли огонь по зданию пилорамы.
Густой чёрный дым застил половину неба.
Капитан Третьяк осторожно взял за плечи Ядвигу.
— Сударыня, пришёл наш черёд наводить порядок. Кто-то должен делать грязную работу.
Капитан удалился, на ходу отдавая распоряжения по рации.
Из укрытий вышли бойцы спецназа и направились в сторону дымящихся развалин.
Сквозь приоткрытые веки Штырь, в размытом свете, увидел стоящую перед собой призрачную фигуру. Поднял руку со стволом, двинул им и, не разжимая зубов, потребовал освободить кабинет и сразу услышал знакомый азиатский акцент.
— Штырь, Штырь, Штырь… Ничему тебя так жизнь и не научила.
Штырь дёрнулся в кресле, но его толчком ствола пистолета вернули назад.
— Сиди, Штырь, пока сидится. Я вот с тобой культурно обращаюсь, с гуманной позиции. А ты со мной как?
Штырь снова попробовал пошевелиться и снова получил лёгкий тычок в грудь.
— Да расслабься ты, ирой, штаны с дырой. Свою партию ты отыграл. Теперь слово за мной.
Исмаил Махмудович повертел пистолетом, передёрнул затвор. Он сухо клацнул.
— Нравится? Не молчи, знаю, что да; как и все мужчины, я тоже безумно люблю оружие. Особенно огнестрельное, но как кавказский мужчина, преклоняюсь перед холодным. Так вот, на чём это я остановился? Старею, Штырь, забывать кой-чо начал. У тебя с памятью проблем нет?
Штырь отрицательно помотал головой. Слова будто застряли в горле, не желая выходить наружу.
Исмаил Махмудович снова крутанул пистолет вокруг пальца, как ковбои в американских вестернах.
— Нет. Это хорошо. Слово моё, Штырь, простое. Я сейчас тебя пристрелю.
Штырь замычал, закрутил головой из стороны в сторону, разбрызгивая слюни, ёрзая в кресле.
— Понимаю, жизнь в самом расцвете, а тут приходится с ней расстаться. Конфуз. Неприятно, но что делать? Есть варианты, Штырь?
Штырь, собравшись, почти выкрикнул:
— Да!
Исмаил Махмудович покачал головой.
— Вариантов нет, Штырь. Для тебя; а погиб ты с точки зрения настоящего бродяги смело. Можно сказать, героически, — певцы шансонные слагать песни о твоих заслугах будут, — поднял бунт, возмутил пацанов на подвиг, вон они в коридоре с дырками в туловище рядком лежат, с богом беседуют, исповедуются. И сделал ноги с территории исправительного заповедника. И всё бы хорошо да прекрасно, но встретился тебе на пути плохой дядька начальник Сизо, полковник Махмудов Исмаил Махмудович, крёстный твоей бездарной глупой жизни, и поставил в повести твоих временных лет малюсенькую жирненькую точечку.