Потому что эта женщина была Марселла Керк.
Глава 11
УРАВНЕНИЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ
Возможно, наиболее ярким достижением в области полицейских расследований является почти сверхъестественная способность современных детективов следить за перемещениями и устанавливать личности так называемых «неопознанных лиц». Поскольку нет людей непогрешимых, они не всегда добиваются успеха; но в процентном отношении их результаты чрезвычайно высоки, особенно если учитывать, с каким лабиринтом трудностей им приходится иметь дело. Громоздкий и сложный механизм полицейской машины легко скользит по хорошо накатанным рельсам.
Несмотря на это, в случае с таинственным коротышкой, убитым в отеле «Чэнселор», результаты оказались равны нулю. Обычно даже неудачные расследования приносят какие-то крохи — улики, знаки, случайные следы, тонкие ниточки связей, за которые может ухватиться цепкий ум. Здесь же не было ничего, только зияние черной дыры. Словно этот коротышка свалился на землю с другой планеты, прихватив с собой холодное молчание пустого космоса.
Инспектор Квин, в чьих руках — поскольку именно ему было поручено расследование убийства — вхолостую работали рычаги полицейского сыска, как клещ, вцепился в доверенное ему дело. Он отказывался признать поражение, даже когда были исчерпаны все обычные ресурсы: публикация фотографий убитого, описания и запросы, отправленные в полицейские управления других городов, неустанная проверка записей в Бюро розыска без вести пропавших, бесконечные поиски переодетыми сыщиками любых сведений о жертве, услуги информаторов из криминального мира — согласно одной из версий, убитый мог иметь связи с уголовной средой.
Инспектор стиснул зубы и бросил на поиски новых людей. Сообщения типа — «не найден», «неизвестен», «никаких следов» — лились к нему рекой. Все линии расследования заканчивались тупиком. Неразгаданная тайна, окружавшая их, как белая стена, казалась непреодолимой.
Бюро розыска без вести пропавших в лице нескольких специалистов, экспертов своего дела, пришло к неизбежному выводу. Поскольку все обычные принятые меры не привели к успеху, заключили они, вполне логично предположить, что убитый не был жителем Нью-Йорка, а может быть, и вообще никогда не бывал в Америке.
Инспектор Квин покачал головой.
— Я готов поверить во что угодно, — заявил он ответственному лицу из бюро, который с усталым видом сидел у него в кабинете, — но мне кажется, что вы ошибаетесь. В этом деле есть что-то чертовски странное… Может быть, он действительно был иностранцем, как вы говорите, но я в этом сомневаюсь, Джон. Он непохож на иностранца. Люди, которые разговаривали с ним перед смертью, — я имею в виду миссис Шэйн и Осборна и еще ту сиделку у Керков, которая тоже слышала, как он сказал несколько слов, — уверяют, что у него не было ничего похожего на иностранный акцент. Он только немного шепелявил. Дефект произношения или просто особая манера говорить. — Инспектор поджал губы. — Впрочем, попытка не пытка; займитесь этим, Джон.
Таким образом, гигантская задача — оповестить полицейские департаменты всех крупных городов мира, — которую его подчиненные уже понемногу начинали выполнять и раньше, теперь была поставлена перед ними во всем масштабе и с надлежащей срочностью. Повсюду рассылались подробные описания внешности с отпечатками пальцев и специальным упоминанием о характерном шепелявом голосе. Фотографии мертвеца демонстрировались сотрудникам всех воздушных линий, океанских лайнеров, прибрежных теплоходов и железнодорожных сообщений. А в ответ с унылым стуком отскакивающего от пола резинового мячика сыпались все те же безнадежные отчеты: «отсутствует», «неизвестен», «служащим персоналом не опознан». Ничего.
Через три дня после признаний мисс Темпл, сообщившей, что она являлась владелицей марки «Фучжоу», инспектор Квин пробурчал Эллери:
— Знаешь, мне кажется, что я опять столкнулся с одним странным феноменом, который время от времени случается в полиции. Я заметил, что у людей из транспортных компаний периодически отказывают мозги — называй это как хочешь — и они начисто забывают обо всем, что случилось до их последнего зевка. В конце концов, то, что до сих пор никто не опознал этого парня — будь он проклят! — еще не значит, что он не пользовался ни самолетом, ни теплоходом, ни поездом. Черт возьми, как-то он должен был попасть в Нью-Йорк!
— Если он вообще попал в Нью-Йорк, — заметил Эллери. — Я хочу сказать — если он не находился в нем с самого начала.
— В этом деле слишком много «если», сынок. Разве я на чем-нибудь настаиваю? Может быть, он родился и вырос в этом городе и ни разу не покидал Бронкса. А может быть, это был его первый визит в Нью-Йорк. Но я готов поспорить, что он не ньюйоркец.
— Может быть, и нет, — протянул Эллери. — Я заметил просто так, на всякий случай. На самом деле я с тобой согласен.
— Да что ты? — прищурился инспектор. — Когда ты говоришь таким тоном, меня это сильно настораживает. Выкладывай, что тебе известно?
— Ничего такого, чего не знаешь ты, — рассмеялся Эллери. — Я рассказал тебе до малейших деталей все, что произошло в твое отсутствие. Неужели я не могу хоть раз согласиться с тобой без того, чтобы меня заподозрили во всех смертных грехах?
Инспектор рассеянно постучал своей табакеркой по столу, и некоторое время не было слышно ничего, кроме доносившегося снизу насвистывания офицера в штатском, который питал склонность к фильму «Улицы Нью-Йорка»[14] из преданности к своей администрации. Эллери хмуро смотрел на закрытые решетками окна в офисе инспектора.
Потом что-то отвлекло его внимание, и он взглянул на отца, который уставился на него с таким видом, словно открыл Америку. Пока он смотрел, старый джентльмен вскочил со своего вращающегося стула и чуть не всем телом упал на стол, чтобы нажать одну из кнопок.
— Конечно! — воскликнул он задыхающимся голосом. — Какой же я болван, какой болван… Билли, — завопил он влетевшему в комнату секретарю, — где Томас?
Секретарь исчез, и через минуту в кабинет ввалился сержант Вели.
Инспектор затянулся понюшкой табака, бормоча себе под нос:
— Да-да, это и есть ключ… Привет, Томас! Почему я не подумал об этом раньше? Садись.
— В чем дело? — спросил Эллери. — Ты что, собрался устроить мозговую атаку?
Инспектор подчеркнуто проигнорировал его слова и сел за стол, посмеиваясь и потирая руки.
— Как дела с торговцами марками и драгоценными камнями, Томас?
— Так себе, — с угрюмым видом пророкотал сержант.
— Что, никаких результатов?
— Никаких. Они его не знают, и никто его не знает. Теперь я в этом уверен.
— Забавно, — пробормотал Эллери, нахмурившись. — Меня беспокоит еще одна вещь.
— Бери вещь и бросай в печь, — весело произнес инспектор. — Я напал на след. Слушай, Томас, ты получил окончательный отчет по гостиницам?
— Конечно. Он не регистрировался ни в одном из городских отелей. Это точно.
— Хм. Вот что, Томас, мой мальчик. И ты тоже, сынок, если у тебя найдется время на минутку отвлечься от того, что тебя беспокоит. Предположим, что наш парень не был ньюйоркцем. Мы все с этим согласны, верно?
— Я думаю, он прилетел с Марса или еще откуда-то, — хмыкнул Вели.
— Я в этом не убежден, — протянул Эллери, — но думаю, что это возможно.
— Хорошо. Если он не был ньюйоркцем, — а факты указывают на то, что он не являлся также и жителем пригородов, поскольку мы их все проверили, — что тогда остается? — Инспектор наклонился вперед. — Значит, он приехал откуда-то издалека. Американец он или иностранец, но, во всяком случае, не здешний. Верно?
— Чертовски верно, — отозвался Эллери, не спуская с отца внимательного взгляда. — И что?
— И то, — ответил инспектор с необычным для него довольным видом. Он постучал по столу указательным пальцем. — И то, сынок, что в Нью-Йорке он был гостем. И то, сынок, что у него должен быть багаж!