Я набрала Белвикет и нажала кнопку поиска. Никакого эффекта.
В раздражении я шлепнула по клавиатуре. Сайт исчез. Просто исчез. Словно его там и не было.
Я приказала себе не слишком заводиться. Может, в него вносились какие-то обновления, или расширения, или еще что-нибудь. Если я снова поищу его через пару дней, возможно, он окажется на месте.
Закрыв на секунду глаза, я откинула голову назад и сделала несколько глубоких вдохов. Потом, чувствуя себя спокойнее, я ввела адрес, который мне дал Итан, – адрес сайта, посвященного магии рун.
Через мгновение страница открылась, и таинственные символы засветились у меня перед глазами. Я придвинулась ближе, начала читать, и все мои невзгоды отступили куда-то на задний план.
Прошел почти час, когда я вышла из программы и выключила компьютер. Я закрыла глаза, но руны, словно в танце, продолжали крутиться в моем сознании. Узнала я сегодня немало.
Я взяла ручку и начертила свою новую любимую руну на клочке бумаги, лежавшем возле клавиатуры, – Кен. Похоже на букву V, положенную на бок. Она означала огонь и включала в себя вдохновение и пыл души. Она была такая простая и такая сильная.
Под ней я начертила и другую свою новую любимую руну – Ур, обозначавшую силу.
Я вздохнула: похоже, ее мне потребуется немало.
В четверг во второй половине дня я очень удивилась, когда в гостиную вошла мама. Я смотрела по телевизору ток-шоу Опры и готовила домашнее задание по истории Америки.
– Привет, Морган, – сказала она нерешительно. Ее волосы были зачесаны назад и заколоты двумя гребешками, на лице не было никакой косметики, а одета она была в тренировочный костюм с вышивкой из листьев. – А где Мэри-Кей?
– Я высадила ее у дома Джейси, – сказала я.
– А, хорошо. – Мама прошла к дальней стене и взяла в руки глиняный горшочек, который я вылепила, когда была в третьем классе, потом вернула его на полку, где он стоял. – Слушай-ка, а почему всю неделю к нам не заглядывала Бри?
Я с трудом сглотнула, проигрывая в голове вчерашнюю сцену в кафетерии, когда Бри и Рейвин объявили о том, что создают собственный ковен. Не думаю, что Бри будет теперь проводить много времени в моем обществе.
Но в этот момент мне не хотелось объясняться с мамой, поэтому я просто сказала:
– Наверное, она была очень занята.
– М-м-м. – К моему удивлению, мама не стала расспрашивать подробнее. Она еще немного побродила по комнате, беря в руки какие-то вещи и кладя их на место. Потом она неожиданно сказала: – Мэри-Кей говорит, у тебя есть приятель.
– Что? Ах да, – ответила я, сообразив, что она совершенно не в курсе относительно Кэла.
Конечно. Откуда ей было знать? Кэл и то, что я узнала правду о своем появлении на свет, почти совпали по времени.
– Его зовут Кэл Блэр, – объяснила я, испытывая неловкость.
Во-первых, мы раньше никогда не говорили о мальчиках – нечего было обсуждать. Во-вторых, почему я была обязана что-то говорить ей? Для нее-то явно не составляло проблемы хранить секреты от меня.
Но все-таки я за шестнадцать лет привыкла думать о ней как о маме. Избавиться от этой привычки было трудно.
– Он и его мама переехали сюда в сентябре, – добавила я.
Мама прислонилась к двери.
– Как он относится к ведовству?
Я моргнула и выключила телевизор.
– Ну, ему нравится, – натянуто ответила я. Мама кивнула.
– Почему ты не сказала мне, что вы меня удочерили? – выпалила я, решившись использовать предоставленный мне шанс.
Я увидела, как она сглотнула, пока думала, что ответить.
– В тот момент было несколько очень веских причин, – сказала она наконец.
Стоявшая в доме тишина как бы подчеркнула ее слова.
– Все считают, что об этом надо говорить открыто, – сказала я, ощущая, как спазм сжимает мне горло, а нервы превращаются в колючие шипы.
– Я знаю, – тихо сказала мама. – Я знаю, что ты хочешь, то есть тебе необходимо получить ответы.
– Я заслуживаю того, чтобы узнать правду! – сказала я, повысив голос. – Вы с папой лгали мне шестнадцать лет! Вы лгали и Мэри-Кей! А все остальные знали правду!
Она покачала головой с каким-то странным выражением лица.
– Всей правды не знал никто, – произнесла она. – Даже мы с отцом.
– Что это значит? – Я скрестила руки на груди. Я цеплялась за свой гнев, чтобы не расплакаться.
– Мы с папой говорили об этом, – сказала она. – Мы понимаем, ты хочешь знать, и расскажем тебе обо всем. Скоро.