Тщетно я пытался направить свою умственную энергию в другое русло, берясь за тяжелую работу и стараясь уделять больше внимания делам лэрда. Что бы я ни делал, где бы ни находился, – на воде ли, на суше ли, – я неизменно принимался ломать голову над этой загадкой. Занятие это всецело поглощало меня, так что я бывал вынужден признать тщетность своих попыток переключиться на что-либо другое, – во всяком случае, до тех пор, пока я не найду более или менее удовлетворительного объяснения происходящему в Клумбер-холле.
Если мне приходилось проезжать мимо темной линии забора пятифутовой высоты и массивных железных ворот с тяжелыми засовами, я невольно останавливался и принимался мучительно размышлять над непостижимой тайной, скрывающейся за этой преградой. И всё же, несмотря на все мои наблюдения и на множество выдвинутых мной гипотез, я так и не смог прийти к какому-либо определенному выводу, который разом объяснил бы все загадочные факты.
Однажды вечером моя сестра вышла на прогулку, намереваясь навестить больного крестьянина, или, возможно, совершить другой подобный милосердный поступок, – один из тех, что снискали ей всеобщую любовь местных жителей.
– Джон, – обратилась она ко мне по возвращении, – случалось ли тебе видеть Клумбер-холл в ночное время?
– Нет, – отвечал я, откладывая в сторону книгу, которую читал. – Ни разу с того незапамятного вечера, когда генерал и мистер Мак-Нейл наведывались туда, чтобы произвести осмотр здания.
– Что же, Джон, почему бы тебе тогда не надеть свою шляпу и не прогуляться со мной?
Я взглянул на сестру и не мог не отметить, что весь вид ее выдает крайнее возбуждение и испуг.
– Господь с тобой, девочка! – громко вскричал я. – Что случилось-то? Надеюсь, старый Холл не пылает в огне пожара? Ты выглядишь такой мрачной, словно весь Уигтаун охвачен огнем.
– Так далеко дело еще не зашло, – улыбнувшись, промолвила она. – Но пойдем же, Джон! Мне очень хочется, чтобы ты это увидел.
В присутствии сестры я всегда остерегался говорить о Клумбер-холле что-либо, что могло бы ее встревожить, поэтому она даже и не подозревала о том интересе, который вызывали у меня наши соседи. Уступая ее просьбе, я надел шляпу и последовал за Эстер в темноту ночи. Она вела меня по тропинке, пересекающей вересковую пустошь и поднимающейся на небольшой холм, с вершины которого мы могли без помех обозреть Клумбер-холл. Здесь он являлся нашему взору во всем своем великолепии, не заслоненный окружающими его елями.
– Взгляни на это! – сказала сестра, останавливаясь на вершине маленькой возвышенности.
Клумбер-холл предстал перед нами в сверкании огней. На нижнем этаже свет был скрыт ставнями, но зато выше, от широких окон второго этажа до узеньких бойниц на вершине башни, не было ни одной щели, ни одного отверстия, откуда щедро не лучился бы яркий, струящийся свет. И столь ослепительным был этот свет, что на какое-то мгновение я проникся убеждением, что дом действительно охвачен пламенем, но равномерная яркость огней вскоре развеяла мои опасения. Несомненно, ослепительный свет из окон струился из-за того, что в доме зажгли все лампы, расположенные в определенном порядке.
Странное впечатление от созерцания ярко освещенных комнат, по-видимому, усиливалось тем, что все эти комнаты были необитаемые, а некоторые из них, насколько мы могли судить, даже не были обставлены мебелью. Во всём огромном доме не наблюдалось ни единого движения и вообще каких-либо признаков жизни – ничего, кроме чистого, немигающего потока желтого света.
Я стоял, застыв в изумлении, когда услышал неподалеку от себя короткое, отрывистое всхлипывание.
– Что с тобой, Эстер, дорогая? – спросил я, бросив взгляд на свою спутницу.
– Я чувствую какой-то необъяснимый страх. О, Джон, Джон, отведи меня домой, я так боюсь!
Она вцепилась в мой рукав и чуть не стянула с меня пальто, совершенно обезумев от ужаса.
– Всё в порядке, дорогая, – успокаивающе произнес я. – Здесь нет ничего страшного. Что тебя так расстроило?
– Я просто боюсь их, Джон; я боюсь Хэзерстоунов. Почему их дом каждую ночь освещается подобным образом? Я слышала, как люди говорили, что так бывает каждую ночь. И что заставило этого пожилого джентльмена бежать в наши края, подобно испуганному зайцу, которого преследует хищник? Что-то здесь не так, Джон, и это меня пугает.
Я успокаивал ее, как мог, проводил ее до дому и проследил, чтобы она выпила немного горячего портового глинтвейна перед отходом ко сну. Я избегал всяких рассуждений о Хэзерстоунах, опасаясь, что это может взволновать сестру еще больше, да и сама она не склонна была возвращаться к этой теме. Однако, исходя из того, что я услышал от Эстер, я пришел к выводу, что она посвятила некоторое время, чтобы лично понаблюдать нашими соседями, и это самым печальным образом сказалось на состоянии ее нервов.