— Как чудесно! — воскликнула Габриель, пожимая мою руку. — Ах, Джон, почему мы не можем поплыть туда по этим волнам и оставить все наши горести на берегу!
— Какие же это горести, которые ты хотела бы оставить на берегу, Габриель? — спросил я. — Разве я не могу разделить их с тобой?
— У меня нет секретов от тебя, Джон, — ответила она. — Главное наше горе, как ты, конечно, знаешь, — странное поведение отца. Разве не печально для всех нас, что человек, сыгравший такую большую роль в жизни, должен метаться из одного глухого угла страны в другой, должен защищаться запорами, ограждениями, как вор, скрывающийся от правосудия.
— Но почему же он так делает, Габриель? — спросил я.
— Не знаю, — ответила она искренне. — Мне известно только, что над его головой висит какая-то опасность и что эту опасность он навлек на себя во время пребывания в Индии. В чем она заключается, я знаю не больше тебя.
— Но твой брат знает, — заметил я. — Однажды он говорил со мной. Он считает опасность совершенно реальной.
— Да, он знает, да и мать тоже, — призналась девушка, — но они все скрывают от меня. Сейчас отец в агонии страха, но скоро наступит пятое октября, и он успокоится.
— Откуда ты это знаешь?
— По опыту. К пятому октября его страх достигает апогея. В течение многих лет он привык запирать Мордаунта и меня в наших комнатах, поэтому мы не имеем никакого представления о происходящем. Но мы видим, что ему становится гораздо легче после этой даты. Он чувствует себя сравнительно спокойно, пока снова не приблизится этот день.
— Значит, остается ждать около десяти дней, — заметил я, потому что был конец сентября. — Между прочим, дорогая, почему это у вас освещают все комнаты по ночам?
— Ты заметил? Причина: все тот же страх отца. Он не выносит темноты. Большую часть ночи он бродит по дому и осматривает все с чердака до погребов. У него поставлены мощные лампы в каждой комнате, коридорах и даже пустых незаселенных помещениях. Он велит слугам зажигать все эти лампы в сумерки.
— Удивляюсь, как вы умудряетесь нанимать слуг, — сказал я, смеясь, — Девушки нашей округи очень суеверны.
—. Кухарка и обе горничные из Лондона и уже привыкли к нашему образу жизни. Мы платим им очень большое жалованье за все неудобства, которые они испытывают. Кучер Израиль Стэйкс единственный уроженец этой местности; он, кажется, флегматичный и честный человек, которого не так-то легко запугать.
— Бедняжка! — воскликнул я, глядя на стройную, изящную фигурку Габриель. — Такая обстановка совсем неподходящая для тебя. Почему ты не позволяешь мне честно пойти к генералу и попросить у него твоей руки? Самое худшее — он просто откажет.
Она повернулась ко мне испуганная и бледная.
— Ради бога, дорогой, — воскликнула она с волнением, — не вздумай делать этого. Он ночью увезет меня с братом в какое-нибудь глухое место, и мы никогда не увидим и не услышим о вас. Кроме того, он ни за что не простит нам вот эти встречи за порогом дома.
— Неужели он такой бессердечный человек? — удивился я. — Я заметил как-то доброжелательное выражение на его суровом лице.
— Он может быть нежнейшим отцом, — заявила Габриель. — Но когда ему противятся или противоречат, он ужасен. Ты никогда не видел его в таком состоянии и, надеюсь, никогда не увидишь. Как раз эта сила воли и нетерпимость к противоречиям и сделала его таким блестящим офицером. Уверяю тебя, многие а Индии помнят его. Солдаты боялись его, но готовы были идти за ним в огонь и в воду.
.— А бывали у него и тогда нервные приступы?
— Случалось, но ничего похожего по силе. Он, кажется, думает, что опасность становится с каждым годом все более близкой. О, Джон, как страшно жить, когда над головой висит меч! Самое ужасное в том, что я не имею понятия, откуда будет нанесен удар.
— Дорогая Габриель, — сказал я, беря ее за руку и привлекая к себе, — посмотри на прекрасное поле и широкое голубое море. Здесь все полно тишины и красоты. В этих домиках с красными черепичными крышами, выглядывающими из зелени, живут простые, богобоязненные люди, которые тяжко трудятся на своих полях и не чувствуют ни к кому вражды. В семи милях от нас лежит большой город, в десяти расположен гарнизон. Телеграммой можно в любое время вызвать оттуда отряд солдат. Так вот, дорогая, спрашивается, что может угрожать вам с такими средствами защиты? Ты говоришь, что опасность не связана со здоровьем отца?