Юнгман жил на юге Лондона, в Вольворте. Около самого вокзала стоял омнибус. Парочка забралась в него и доехала почти до самого дома.
Было одиннадцать, когда Виллиам и Мэри приехали в Манор-Плэс, где жило семейство Юнгмана.
Расположение квартир в этом доме показалось бы современнику очень странным. В шестидесятых годах о «фла-тах» в Лондоне и понятия не имели[29]. И цели, осуществляемые «флатами», достигались иным способом. Квартира в двухэтажном доме снималась субъектом, который поселялся сам в подвале, а первый и второй этажи сдавал жильцам. В подвале жил квартирохозяин Джемс Бе-ван, первый этаж занимали супруги Бард, а второй — Юнгман. Потолки в доме были тонкие, и ходя по одной лестнице, жильцы знали все друг о друге.
Чете Бард, например, было отлично известно, что молодой Юнгман привез к родителям невесту. Когда Виллиам и Мэри поднимались наверх по лестнице, супруги Бард приоткрыли дверь и украдкой наблюдали за ними. Госпожа Бард потом показывала, что Виллиам обращался со своей невестой очень ласково.
Когда Юнгман привел свою невесту на квартиру, там было очень мало народа. Отец уходил на работу в пять часов утра и возвращался только к десяти часам вечера. Дома была только мать, добродушная, хлопотливая, вечно погруженная в работу женщина, и двое младших сыновей — мальчики одиннадцати и семи лет. В момент приезда Виллиама и Мэри мальчики были еще в школе, и мать была одна. Она поздоровалась со своей будущей невесткой и стала с ней беседовать, расспрашивать о том и сем. Вполне естественно, что она интересовалась девушкой, которой суждено было вековать век с ее сыном. После обеда жених и невеста отправились осматривать достопримечательности Лондона.
Никаких известий не осталось о том, как развлекалась эта странная парочка. Он, конечно, не оставлял своего свирепого и ужасного намерения, а она удивлялась его рассеянному виду и рассказывала ему о разных деревенских сплетнях. Бедная девушка! Она веселилась, а тень смерти уже витала над ней.
Впрочем, кое-что об этой экскурсии влюбленных известно. У отца Мэри Стритер был знакомый в Лондоне, некто Эдуард Спайсер. Это был трактирщик, веселый, прямой человек. Заведение его, «Зеленый Дракон», помещалось на Бермондсейской улице. Мэри хотела показать жениха, и парочка явилась в «Зеленый Дракон», где Виллиам был представлен невестой Спайсеру. На последнего молодой человек произвел почему-то очень дурное впечатление. Трактирщик отвел невесту в сторону.
— Вы хотите выходить замуж за этого молодца? Знаете что? Возьмите-ка лучше веревку и повесьтесь на чердаке. То же на то и выйдет.
Но раз девушка влюблена, то всякие увещания бесполезны. Слова трактирщика, оказавшиеся пророческими, не оказали, по всей вероятности, на Мэри Стритер никакого действия.
Вечером Виллиам и Мэри отправились в театр смотреть трагедию Макреди.
Знала ли бедная девушка, сидя в набитом битком партере рядом со своим молчаливым женихом, что ее собственная мрачная трагедия окажется куда страшнее всех сценических ужасов?
В Манор-Плэс парочка вернулась около И часов вечера.
Трудолюбивый портной оказался на этот раз дома. Ужинали все вместе, а затем пришла пора ложиться спать. В квартире было всего две комнаты. Мать, Мэри и семилетний мальчик легли в передней комнате. Отец лег в задней комнате на своем верстаке, около него в постель легли Виллиам и его одиннадцатилетний брат.
Знали ли эти простые люди, ложась спать, что завтра о них и об их трагической судьбе будет говорить весь Лондон?
Отец проснулся, по обыкновению, очень рано. В серых очертаниях предрассветного воздуха он увидел что-то белое. Это был вставший со своей постели Виллиам. Отец сонным голосом спросил: куда это он так рано собрался? Виллиам снова улегся, и оба заснули.
В пять часов старик встал, торопливо оделся и в двадцать минут шестого спустился по лестнице и запер за собой входную дверь. Таким образом, с места драмы ушел последний свидетель, и все, что случилось после его ухода, известно лишь на основании логических выводов и косвенных улик. Точных подробностей случившегося никто не знает, и для меня, летописца, это, пожалуй, даже приятно, так как едва ли события, подобные нижеизлагаемому, можно смаковать, вникая во все их ужасные подробности.
29
Респектабельный англичанин считает неудобным для себя жить в квартире, помещающейся только в одном этаже, и сообразно с этим дома, сдаваемые под квартиры, распланировываются в Англии совершенно иначе, чем в России и Европе. Каждый квартирант имеет помещения во всех этажах и лестницу, идущую до самых чердаков. Представьте себе пятиэтажный дом, и вы получите квартиру, скажем, в десять или девять комнат. В нижнем этаже помещается кухня, в первом — столовая, во втором — гостиная и кабинет; поднимаясь выше, вы доберетесь до спален, и на самом верху комната для прислуги. Такая система постройки домов удорожает квартиры, и вот почему в настоящее время, приноравливаясь к карману бедных людей, в Англии стали строить европейские квартиры, где помещение ограничивается одним этажом. Дома этого рода называются «флатами» (от слова flat — плоский). «Флаты» предназначаются для рабочих и бедняков. Средний класс придерживается прежних традиций и живет в многоэтажных квартирах.