В вагоне, куда я попал, ехали ленинградцы и москвичи. Да, совсем забыл рассказать, что на теплоходе, которым мы поедем по Дунаю, будут туристы чуть ли не со всего Советского Союза. Даже сахалинцы! Они уже ждут нас в Будапеште. Интересно! На одном корабле — целая страна…
Поезд наш шел очень быстро. Так быстро, что меня, например, то и дело швыряло на стенки. Как в настоящий шторм. Некоторых туристов даже укачало. Конечно, женщин. Мы, мужчины, держались стойко. На остановках венгры весело махали нам руками и кричали «ждрастуй!».
Честно говоря, я очень скоро забыл о «педагогике». Нужно же было выяснить, наконец, что означают здесь огромные цифры на вагонах. И откуда только берутся эти вопросы? Мне иногда кажется, что кругом их — как мух. Не успеваешь отогнать одну — садится другая. И так без конца и без начала. Как сказка про белого бычка или песенка про двенадцать негритят, которые пошли купаться в море. Не жизнь, а сплошное «что» и «почему». И нужно найти ответ. Конечно, я понимаю, что это совсем не обязательно. Но иначе не могу.
Проводников на весь поезд оказалось только двое. Старшим был краснощекий мужчина средних лет. Он все время расправлял пушистые усы и широко улыбался. Чему? Наверное, солнцу, которое палило изо всех сил. А может, ему нравилось везти советских туристов? В общем он так улыбался, что, глядя на него, невольно улыбались все. Как под гипнозом.
Я тоже улыбался и никак не мог объяснить проводнику, что мне от него надо. По-венгерски я, сами понимаете, ни гугу. Он же — всего два слова по-русски: «Хорошо» и «Давай-давай!» Пришлось дожидаться остановки. Вышли мы с ним на перрон. Я подошел к вагону и рядом с цифрами на его стенках вывел пальцем вопросительные знаки.
— Хорошо! Хорошо! — шире широкого расплылся в улыбке проводник.
И у меня сразу рот пополз до ушей. Стоим и улыбаемся. А вокруг вокзальный гомон. Станция большая. Дебрецен — третий по величине город Венгрии.
Я еще раз нарисовал вопросительные знаки.
— Давай! Давай! — одобрил проводник.
Вот досада!
Помощь явилась нежданно-негаданно. К нам подошел паренек постарше меня. А ростом только чуть-чуть выше. Волосы черные, брови черные, лицо и то загоревшее до черноты. Заговорил со мной по-русски. Не очень чисто, но понятно.
— Первый, второй, третий классы, — объяснил он значение цифр на стенках вагонов. — Первый — люкс, прима; второй — немного плохо; третий — совсем плохо.
— Спасибо, друг!
— Иштван, — представился он и тут же, схватив меня за руку, стремительно потянул в вагон. И вовремя. Паровозы не дают здесь гудков. Трогаются без предупреждения, сразу набирая скорость.
Иштван живет в Дебрецене, учится в ремесленной школе на токаря. Мечтает приехать к нам. Но не в гости. А поработать в Казахстане на бывшей целине. Для этого усердно учит русский язык.
— Сейчас в Будапешт? — обрадовался я, представив, как будем мы вместе бродить по городу.
— Нет. В Пюшпёкладань. Близко. Пятьдесят километров. Сходить.
— Жаль…
— Ничего! Встретимся, — хлопнул меня по плечу Иштван.
— Вот тебе значок!
— Гагарин! Видел его?
— Ага!
— Как меня?
— По телевизору… Знаешь, я сам в космонавты собираюсь…
— У вас принимают?
— Нет еще. Но скоро будут…
Больше мне не дали говорить с Иштваном. Взрослые туристы потихоньку оттерли меня в сторону. Думал, что им скоро надоест. Но они не отставали от моего нового друга до самого Пюшпёкладаня. На прощание он крепко пожал мне руку и сказал, что непременно приедет в Казахстан.
Так мы и расстались, чтобы никогда, наверное, не увидеться. Плохо это устроено в жизни. Едва познакомишься с человеком, и уже нужно прощаться. А может, мы еще встретимся? Вот было бы здорово!
…К Будапешту подъезжали вечером. Наш поезд то и дело прорывался сквозь густое переплетение железнодорожных путей, разрезал бетонные ленты шоссейных дорог, обдавал едким дымом дома, все настойчивее и плотнее подступавшие к вагонам. Чувствовалось, что мы приближаемся к огромному городу.
«Здравствуй, Будапешт!» — так и подмывало меня крикнуть во весь голос из окна вагона, чтобы приветствие мое дошло до всех жителей венгерской столицы. Ну, хотя бы до всех мальчишек и девчонок. Жаль, что ученые не придумали еще, как передавать мысли на расстояние, а то бы я уже из поезда наладил связь с каким-нибудь будапештцем. Представляете: на вокзале меня встречает венгерский пионер, и мы сразу же отправляемся с ним бродить по городу?