На кладбище мы принесли большой венок. В Вене мы тоже украсили могилы советских воинов. И в Братиславе. И в Будапеште. И в Праге…
Вспоминая о поездке по Дунаю, я спрашиваю себя:
— Почему у тебя так мало впечатлений о Белграде?
И знаете, что отвечаю?
— Стыдно было снова улизнуть от отца.
Действительно, не мог же я сделать это буквально на следующий день после своего ночного купания в Дунае. Нет, не мог. Поэтому и увидел в Белграде только то, что показала нам югославская туристская организация «Путник». Короче говоря: «Посмотрите налево, посмотрите направо». Правда, мне удалось выменять много значков и марок, так как у теплохода все время паслись югославские ребята. Тут я выполнил свой план на сто пятьдесят процентов.
В остальном — ничего увлекательного. Ну, видел здание газеты «Борба», ну, разглядывал дворцы князя Миклоша и княгини Любицы, ну, ездил на гору Авала к памятнику Неизвестному солдату. Но будь моя воля, я бы лучше познакомился с ребятами и отправился с ними в город. Наверняка б что-нибудь да приключилось!
На следующий день автобусы помчали нас в город Нови Сад: это километров сто от Белграда вверх по Дунаю. А «Амур» заполнили дети работников нашего посольства в Югославии. Они тоже поплыли в Нови Сад. Обратно возвратятся автобусами.
Ехали мы по международной автостраде. Начинается она в Греции, пересекает Югославию, Венгрию. Дорога вьется по холмам между виноградников, кукурузных и табачных плантаций. Отправились мы из Белграда последними, но наш шофер вел машину с такой скоростью, что вскоре обогнал все автобусы с нашими туристами. Позади оставались не только автобусы, но и легковые машины.
— Нельзя ли ехать потише? — заволновалась Надежда Сергеевна.
— Нет, — ответил гид. — Ведь шофером у нас черногорец.
Вы, конечно, знаете, что в состав Югославии входят шесть республик: Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония, Черногория. Так, наш шофер был черногорцем.
— Ну и что же тут особенного? — не поняла Надежда Сергеевна. Остальные тоже не разобрались, в чем дело.
— Как же! Черногорцы всегда стремятся быть первыми. Характер у них такой. На этот счет даже анекдот имеется. Рассчитывается строй солдат, в котором черногорец стоит вторым. «Первый!» — кричит солдат, стоящий во главе шеренги. «Перед ним!» — откликается черногорец.
Посмеялись. А автобус продолжал мчаться вперед и вперед. Мы проносились через длиннейшие деревни Словакии. В них — одна широченная улица и совершенно похожие друг на друга дома. Они даже выкрашены одинаково. Желтой и белой красками.
Стрелка спидометра колебалась между цифрами 90 и 100, а мне все казалось, что едем мы медленно. Я спешил на «Амур». Я спешил в Будапешт, где ожидал меня Ференц и где я надеялся уговорить отца, чтобы он отпустил меня на волю вольную.
Кардинал Миндсенти. Бассейн с волнами. «Жемчужина Дуная»
Ура! Папа полностью капитулировал. Не скажу, что это далось мне легко. Уговаривал его всю дорогу от Нови Сада до Будапешта. Сперва папа сказал мне самое решительное «нет». Но я снова и снова бросался в атаку. Говорил, что не в силах больше смотреть на замки и костелы, что хочу увидеть в Будапеште не меньше, чем в Вене, что на пристани меня будет ожидать друг. Папа несколько раз сбегал от меня. Но я тут же разыскивал его и начинал все сначала.
— Надоел ты мне хуже горькой редьки! — вскипел, наконец, папа. — Убирайся на все четыре стороны!
Я был удовлетворен. Правда, папа целый день разговаривал со мной сквозь зубы, но я стойко перенес это. Еще бы! Отпустил на все четыре стороны! Больше того. Перед прибытием теплохода в Будапешт папа сунул мне в руку пятьдесят форинтов. Это венгерские деньги. В каждом форинте — сто филлеров.
В Будапеште нас встречало много народу. Но Ференца на набережной не оказалось. Я осмотрел условный знак, который оставил для него на гранитной плите. Буквы, как мы условились, были перечеркнуты крест-накрест. Значит, Ференц в Будапеште. Так почему же его нет на набережной? Почему?
Я высматривал Ференца, а туристы тем временем рассаживались по автобусам.
Как поступить? Ожидать Ференца или ехать со всеми? В последний момент я все же вскочил в первый попавшийся автобус. На набережной их стояло штук восемь. А меня, конечно, угораздило попасть именно в тот, где находилась наша группа. Словом, день начался неудачно во всех отношениях.
— Где же твой друг? — сразу спросил отец.