Так постепенно, шаг за шагом Инт приближался к разгадке тайны. Это была сложная, но увлекательная работа, и результат её приносил огромное удовлетворение. Инту было радостно и в то же время грустно. Родственники погибших всегда горячо благодарили его. Инт считал своим долгом заняться новыми поисками.
О красном следопыте Инте Клинте писали даже в республиканской пионерской газете. Когда Модрис гостил с родителями у него в Риге, Инт немного рассказывал ему о своих делах.
Поэтому, когда ребятам понадобилось выяснить тайну Корабельного кладбища, они, не колеблясь, обратились за помощью и советом к Инту.
И он горячо принялся за дело.
К делу нужен научный подход
На следующее утро следопыты собрались на маяке. Они сидели среди развалин на камнях, покрытых мхом. Нужно было ещё раз взвесить все факты.
— Ночью я понял, — заговорил Модрис, — что все наши выводы никуда не годятся…
— Как это — не годятся?! — возмутился Инт. — Ты опять взялся за старую песню!
— А я вам говорю, что записка не имеет ничего общего с рассказом деда, — твердил Модрис.
— Имеет! — упорствовал Агрис.
— А вот и нет! — упирался Модрис. — К делу нужен научный подход! Записку писали не подпольщики!
— Интересно, откуда тебе это известно? — язвительно поинтересовался Инт.
— Взрывники прятались на старых кораблях, а записка найдена в часах «Пингвина». Как же подпольщики со старых кораблей могли проникнуть на «Пингвин», ведь дед говорил, что фашисты ни одного чужого корабля и близко не подпускали!
Как ни странно, Модрис был прав. Что-то тут не так. По-видимому, рассказ деда Агриса и записка, найденная в часах, относились к двум совершенно разным событиям. «Пингвин» не мог приблизиться к фашистским кораблям.
С лёгкостью разбив все предположения, Модрис снова принялся рыться в куче медных колёсиков, как будто дальнейшее его уже не касалось. Агрис с отчаянием взглянул на Инта, надеясь услышать от него такое, что вернёт всё на прежние места. Агрис преклонялся перед исследовательским талантом Инта. Но следователь по особо важным делам смущённо протирал стёкла очков и, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке. Он не находил ни единого факта, ни единой нити, которые хоть как-то могли опровергнуть слова Модриса.
— Постойте! — вдруг закричал Агрис. — Я знаю! Я сейчас скажу! Подпольщики находились на «Пингвине»!
Модрис выразительно покосился на взволнованного Агриса.
— Ну конечно, «Пингвин» подошёл к фрицам и бросил бомбу! — съехидничал он.
— Никуда он вовсе не подходил! — горячо убеждал Агрис. — Он находился рядом, на Корабельном кладбище!
— Может быть, ты ещё скажешь, что они прямо на «Пингвине» зашли на Корабельное кладбище? — уже неувереннее засмеялся Модрис.
— Вот именно — на «Пингвине»! Потому что в то время «Пингвин» уже находился там! — доказывал Агрис.
— Верно! Почему бы нет?! — радостно подхватил Инт. — Вспомните, ведь дедушка Агриса говорил, что «Пингвин» уже тогда был развалиной. Вполне возможно, что он попал на Корабельное кладбище незадолго до войны.
Настал черёд Модриса возразить. Медные колёсики со звоном скатились по камню и рассыпались на песке.
— Ладно, допустим, что «Пингвин» тогда действительно находился на Корабельном кладбище, — всё ещё не сдавался Модрис. — Допустим даже, что он стоял неподалёку от фашистских кораблей. Но как же взрывники прошли на Корабельное кладбище, если оно охранялось?
— Вот этого мы пока не знаем, — согласился Инт. — Мы можем лишь допустить, что «Пингвин» действительно находился на территории Корабельного кладбища. Но конечно, всё это нужно обязательно проверить.
— А как это сделать? — забеспокоился Агрис.
— Позвоним в справочное бюро, — съязвил Модрис.
— Никуда мы не будем звонить, — сказал примиряюще Инт. — Мы отправимся на Корабельное кладбище. Возможно, что «Пингвин» ещё там…
— На Корабельное кладбище! — ужаснулся Агрис. — Нет, туда я не поеду!
— Почему? — удивился Инт.