***
Ночи ждала с опаской. Заклинание так и не спало, я по-прежнему не могла даже шаг сделать туда, куда хотела. Камеристки переодели меня в длинную ночную рубашку – с кружевом и вышивкой. Мы болтали о свадьбе, о гостях, об украшениях. Девушки с интересом разглядывали мой браслет, завистливо вздыхая, что брак на всю жизнь это так романтично. Я бы с удовольствием расспросила их подробнее о браслете и его свойствах, так как чувствовала в нём что-то магическое – молнии так просто не бьют, особенно в помещении, – но увы и ах – опутанной заклинанием, мне это не было интересно. Но слова камеристок я старалась запомнить и ничего не упустить.
– Госпожа, вы такая красивая, – приговаривала Одетт, привычно расчесывая мои волосы. Клорин и Мэрида согласно закивали, наперебой сравнивая мои волосы то с расплавленным золотом, то с льняными колосьями, то с цветом осенних листьев, когда сквозь них просвечивают солнечные лучи. Их слова потихоньку успокаивали, вызывая улыбку – на этот раз самую настоящую. Но даже её не было видно – на лице блуждала всё та же, равнодушно-вежливая, наколдованная.
– Милорду повезло, что вы встретились, – продолжала Одетт. – Он же ещё не старый, особенно по сравнению со своим другом-магом, – я опешила. Что, господин Диран старше графа? А выглядит моложе раза в два...
– Да-да, милорду повезло, – подала голос Мэрида. – Говорят, вас маг привел? Хоть какая-то польза от него, а то ходит, вечно везде свой нос суёт, злой и угрюмый... – резко смолкла, прижав ладони к губам и испуганно оглядываясь. – Ой, нельзя так говорить, он же всё слышать может! – и продолжила свистящим шепотом, наклонившись к моему уху, – Миледи, послушайте совета – не ссорьтесь с магом. Он же со свету сжить может и не поморщится... Темный он и есть темный – его сама Тьма, говорят, благословила. Молодость дала, да душу себе забрала, в уплату.
Я поёжилась. В словах Мэриды было здравое зерно. Особенно если вспомнить глаза Дирана, когда тот колдовал – сущие темные водовороты. И чем дольше смотришь, тем темнее, как колодец бездонный. Человеческой души в этой тьме определенно водиться не может.
После того, как камеристки меня покинули, уложив в постель, я долго не могла сомкнуть глаз. Всё ждала чего-то, боялась. Причем, боялась не столько графа, который мог законно заглянуть ко мне, потребовав исполнения супружеского долга. Нет, в чести аристократа я практически не сомневалась – если он даже поцелуем на церемонии не стал меня смущать, то заглядывать в ночи к молодой девушке точно не станет. Я боялась мага. Внешне он не проявлял интереса мужчины к женщине, если исключить пару жарких оценивающих взглядов у дядюшки, но я была под его заклятием – безвольная, послушная и готовая на всё, чего бы ему не заблагорассудилось. Этот страх связывал внутренности в узел – для девушки нет ничего страшнее, чем потеря чести против собственной воли.
Наверное, я пролежала целый час, внутренне трясясь от страха, а внешне оставаясь всё также невозмутимой. И пролежала бы всю ночь, если бы чужая воля внезапно не заставила меня закрыть глаза, погружая в сон без сновидений.
***
Проснулась я рано, но выспавшейся, от света, льющегося из распахнутого окна. Мэрида и Одетт уже готовили мне платье для завтрака, а вот молоденькой Клорин видно не было.
Встала, потянулась, улыбнулась, чувствуя, что путы заклинания не ощутимы, и уже хотела сорваться и бежать, крича и причитая о своей тяжкой доле, как дверь открылась и вошла Клорин, да не одна, а в сопровождении господина мага. Я вспыхнула, ныряя обратно в кровать, под защиту одеяла, укрывшись по самый нос. А вот камеристки не были удивлены приходом мужчины в спальню графини – они вежливо склонили головы, приседая в реверансе и желая его темнейшеству доброго и светлого утра.
– Доброго утра, госпожа графиня, – с легким кивком поздоровался Диран, прожигая меня своими стальными глазами.
– Д-д-доброе утро, господин маг, – непослушными губами прошептала я, хотя вообще-то отвечать не собиралась.
– Дамы, я попрошу вас выйти, – обратился мужчина к камеристкам, а у меня глаза на лоб полезли, когда они беспрекословно подчинились его просьбе. Это тоже заклинание, или я чего-то не знаю, и постороннему мужчине по этикету стало возможно оставаться наедине с замужней дамой высшего сословия?