– Дяди… хм… да… друг, – как-то странно согласился со мной мужчина. Усмехнулся, – Чего бежать то собрались? Мальчики-оборотни пристают?
Я вспыхнула. Он знал! Или предполагал, но очень уж в точку. В самое сердце, как говорится.
– Вы…
– Я.
– Вы злой!
– Не отрицаю.
– Что?
– Я злой и я этого не отрицаю, – по слогам, как маленькой повторил мужчина. – Не всем же добренькими быть. Что там с вашим побегом?
– Ну…
– А поподробнее?
Кажется, это была плохая идея. Если беседа продолжиться в том же ключе, я просто задушу его подушкой и скажу дядюшке, что так оно и было.
– Зачем вы так?
– Как?
– Издеваетесь!
Мужчина приподнял бровь, но промолчал.
– Да-да, издеваетесь! – у меня откуда-то появились силы всё объяснить. – Вы же понимаете, что мне здесь плохо! Дядя тоже понимает, но… чего-то боится. Вы же как раз сегодня об этом говорили! Он меня не отпустит, но мне надо… понимаете?.. надо!
Я была почти уверена, что он рассмеется моим путаным объяснениям, но во взгляде темных глаз не было и тени усмешки. Наоборот, теперь мужчина казался сосредоточенным, а между бровей пролегла глубокая складка.
– Что вам… хм… надо?
– Уйти... Мне здесь не место, – почти прошептала я, но он услышал. Как-то сразу посерьезнел и даже сел на кровати, внимательно глядя на меня.
Я тоже его рассматривала. Темноволосый, сероглазый, с невыразительным, но чем-то привлекательным лицом. Сколько ему лет? Лет двадцать пять? Тридцать? Оборотни взрослеют и мужают рано, зато долго не старятся, а вот люди – совсем другое дело. Поздно взрослеют, рано стареют. У этого мужчины морщин не было, как и седых волос, но возраст определить я не решалась, что-то смущало. Как будто у него не лицо, а маска, одни только глаза выдают. Серые, стальные, жесткие и цепкие, совсем не молодые. По глазам я бы его и ровесником дяди посчитала, а тот даже по меркам оборотней уже не молод.
– На волю захотелось? – испытующе глянул на меня мужчина. И – о боги! – подмигнул.
– Я не в тюрьме!
– Ну-ну.
– О чем вы? Дядя обо мне заботится!
– Тем не менее, вы здесь, а не спите спокойно в своей кроватке.
Я стушевалась.
– Всё… непросто.
– Конечно, когда это у молоденьких девушек всё было просто.
Я не выдержала:
– Прекратите потешаться надо мной!
– Покричите громче, пожалуйста, чтобы рычащий дядюшка-оборотень наверняка вас услышал и забрал из моего уютного гнезда разврата и порока, перевернув здесь всё вверх дном за то, что я покушаюсь на честь и достоинство его драгоценной племянницы.
– Вы..!
– Я. Кажется, этот момент мы уже обсуждали. Вы – это вы, я – это я. Константы, так сказать, неизменные.
Я в немом бешенстве хватала ртом воздух. Плохая, плохая была идея. Не зря говорят – утро вечера мудренее. А я вообще посреди ночи решилась кардинально изменить свою жизнь. Зря. Надо было дождаться утра – вся дурь вместе со сном из меня бы благополучно ушла. Сейчас хотелось лишь покинуть чужую территорию с наименьшими потерями и гордо поднятой головой.
– Простите, господин Диран, не понимаю, что на меня нашло, – постаралась сказать я как можно более ровно. – Наверное, я ходила во сне и нечаянно набрела на вашу спальню. Простите великодушно за беспокойство, доброй вам ночи.
И развернулась по направлению к двери, ручка которой внезапно оказалась заперта. Странно, я же её не закрывала. Точно помню, что не закрывала. И ключа снаружи не было.
Дернула раз, второй – без толку. Повернулась к по-прежнему сидящему на кровати мужчине, спокойно взирающему на мои манипуляции.
– Это вы меня простите, Тиарэ. Я не могу вас отпустить, пока сам всё не узнаю.
***
Проснулась я довольно поздно, к самому окончанию завтрака. Лиад заглянула ко мне, помогла одеться и заплела волосы, вместо привычных кос сотворив на голове настоящий венец. Я на короткое мгновение даже почувствовала себя особой королевской крови – с такой-то золотой короной!
Внизу в столовой сидел только дядюшка. Кажется, ему также не спалось – под глазами темные круги, а настроение, судя по тусклым желтым глазам, ниже некуда. Даже пожелание доброго утра осталось без ответа.
– А где ваш гость, дядюшка? – поинтересовалась я сугубо из вежливости, макая кусок творожной запеканки в густую сметану.
– Вышел… прогуляться.
– Прогуляться? Человек? В общине? – и как я только не подавилась, бомбардируя дядю вопросами с набитым ртом.
– Ты же гуляешь, – равнодушно пожал плечами Повелитель, не особо беспокоясь о судьбе своего гостя.