Наверное, именно по причине искренней привязанности я желала ему счастья с той единственной, найти которую мечтает каждый двуипостасный. Знала, что в какой-то момент дядюшка предложит нам связать свою жизнь, но не хотела для Кая подобной участи. Что мне дал короткий брак с человеком, которому я была лишь благодарна за заботу, не питая иных чувств? Ничего. Он не поселился в моем сердце, а после смерти я горевала, скорее виня себя в кончине графа, нежели страдая по нему, как по супругу. Я мало знала его, он столь же мало интересовался мною – у нас не было ничего общего!
С Каем у нас было всё – и общие воспоминания, и какие-то фантастические планы, и даже проделки бывали, пока я не переросла глупые шутки. И тем печальнее было бы стать формальными мужем и женой, не испытывая друг к другу любви мужчины к женщине.
За время, что мы неспешно приближались к дому, я успела и взгрустнуть, и заново развеселиться, словно отогреваясь изнутри от тепла дружеского прикосновения. В замок влетела, как на крыльях, едва ли не счастливо хохоча. Кай словно вернул меня к жизни, ту меня, настоящую, которая забилась в глубине души, едва ступив в злополучный портал на лесной поляне. С глаз спала мрачная пелена, я готова была обнять весь мир, озарив его своей улыбкой.
Я по-прежнему улыбалась, уверенно ведя за собой слегка упиравшегося оборотня, когда прямо на моем пути внезапно возник Диран, подавляя своей темной аурой. Но я была так рада, на таком эмоциональном подъеме, что даже не почувствовала воздействия его магии. Воскликнула, стремясь заразить своим прекрасным настроением и невесть с чего нахмуренного мага:
– Диран, смотри, кого я привела! – преисполненная эйфорией и невиданной смелостью, панибратски обратилась к его темнейшеству, выводя вперед окончательно смутившегося Кая. Мой друг был совершенно не рад видеть перед собой негласного хозяина замка, да и Диран прожигал его в ответ не самым любезным взглядом. Сложилось впечатление, что Кай уже имел честь быть знакомым с магом, и факт этот его весьма угнетал.
– Ооо, какие люди, – протянул Диран, но мигом поправился, – точнее, нелюди. Что же без охраны?
Я ошеломленно моргала, глядя сперва на непривычно надменного мага, а затем и на поджавшего губы друга. Счастливый пузырь внутри лопнул, оставив после себя привычное непонимание происходящего.
– Это мой друг Кай, из общины, – решила внести ясность я, представляя оборотня. Мало ли, с кем Диран его мог перепутать – семейное сходство у двуипостасных настолько велико, что внук мог запросто сойти за своего деда, а то и прадеда в молодости. К сожалению, это был не наш случай.
– Каааай? – переспросил маг, смерив гостя с ног до головы, и задержал особое внимание на лице. – Какой неожиданный сюрприз и непритязательное имя. Не желаете ли снять с себя эту неподходящую вам оболочку, а?
– Диран, не стоит, – незнакомым тоном попросил Кай, как-то очень знакомо хмурясь.
– Не стоит? А что же стоит? Врать и притворяться? У тебя, погляжу, это прекрасно получается!
– Не у меня одного, – холодно отбрил оборотень, не отпуская моей руки. Я смекнула, что между Дираном и Каем затевается неприятная ссора и хотела вырвать ладонь из пальцев своего друга, но меня держали крепко и уверенно, не желая отпускать.
– Не закрывайся девчонкой, – фыркнул маг, многозначительно кивая на наши сцепленные руки. – Или боишься меня?
Кажется, фраза стала спусковым крючком, сорвавшим самообладание Кая. Он зарычал. Резко выпустил мою ладошку, рванулся вперед, на ходу перетекая в звериную ипостась...
Я не успела испугаться. Ни за друга, ни за Дирана. Буквально в шаге от мага оборотень наткнулся на невидимую стену и застыл, негодующе глядя на оппонента. А затем его настигло второе заклинание. Искры ударили прямо в лицо, по глазам, заставив зажмуриться и сдавленно заскулить.
Я бросилась к другу, но остановилась, заметив действие магии. Это не была атака, нет. И даже не защита. Диран использовал нейтрализатор чужого волшебства, смывший с оборотня наведенную личину.
Черты лица Кая потекли, как свечной воск, оплывая и оставляя после себя гораздо более резкие и мужественные. Светлые волосы налились цветом, едва не ослепляя яркой рыжиной, и завились в легкие кудри, удлинившись до плеч. Голубые глаза потемнели, став золотисто-зелеными, с желтыми прожилками.