— А вот и нет!.. Пять тысяч на экипировку и две тысячи — плата за первый месяц службы.
— Что составит двадцать четыре тысячи в год. Клянусь глоткой Вельзевула, недурное начало!
— И это только жалованье, Ландри! А ведь еще будут и дополнительные вознаграждения.
— Которые могут составить?..
— Столько же… если верить словам графа д'Альбарана.
Ландри Кокнар восхищенно присвистнул.
— Ее высочество герцогиня Соррьентес знает, как подойти к делу, — заметил он. — Да, сударь, вы правы: это действительно богатство, самое настоящее богатство.
Подойдя к столу, он запустил руки в груду монет, зачерпнул пригоршню, высыпал ее обратно и застыл, прислушиваясь к мелодичному перезвону и вглядываясь в тускло мерцавший металл.
— Ого! — внезапно воскликнул он. — Испанское золото!
— Покажи! — живо откликнулся Вальвер.
Он взял горсть монет и присмотрелся к золотым кружочкам.
— Все с профилем Филиппа III Испанского!.. Однако это странно! — нахмурился он.
— Почему странно? — в свою очередь, удивился Ландри Кокнар. — Герцогиня Соррьентес — испанка, она привезла золото с собой из Испании и раздает его воистину по-королевски. Не вижу здесь ничего удивительного.
— Ты прав, — согласился Вальвер. — Я никогда не был богат, и, видимо с непривычки, мне в голову лезут совершенно нелепые мысли.
— Если бы герцогиня предложила мне хотя бы четвертую часть этой суммы, — меланхолично заметил Ландри Кокнар, — я бы не стал спрашивать, в какой стране отчеканены ее золотые.
— Ты опять прав. Решительно, у меня помутился разум. Но скажи мне, Ландри, не осталось ли у нас чего-нибудь съестного? Сегодняшние волнения пробудили во мне зверский аппетит. Представь себе, я чувствую, что просто умираю от голода. Что там у тебя осталось?
— Сударь, остался нетронутый паштет и половина пулярки. Еще есть яйца и сало. Я могу приготовить вам отличный омлет.
— Нет, паштета и пулярки будет вполне достаточно.
— Не скрою, сударь, что мне передалось ваше волнение, отчего мой желудок стал настойчиво требовать его наполнить. Я бы не возражал что-нибудь перекусить. А для двоих паштета и кусочка пулярки явно будет недостаточно.
— Да ты, я вижу, настоящий обжора! Что ж, давай, делай омлет. Только положи в него побольше яиц… если, конечно, у тебя их имеется в достатке.
— У меня их целая дюжина, так что не беспокойтесь.
И пока его хозяин рассказывал о своем свидании с герцогиней Соррьентес, Ландри Кокнар раздул тлевший под угольями огонь и изготовил омлет. Оправдывая данное ему прозвище обжоры, он, как и сулил, разбил над сковородкой всю дюжину яиц, не забыв добавить туда еще и добрый кусок сала, предварительно порезав его тонкими ломтиками и как следует потушив. К тому же, пошарив в шкафу, он обнаружил там початый окорок, несколько кусков сочной ветчины, немного сухого печенья и горшочек с вареньем. Вся эта снедь вместе с тарелками и стаканами была с гордостью водружена на стол.
Короче говоря, получился настоящий обед, приправленный четырьмя бутылками молодого божанси и увенчавшийся бутылочкой старого выдержанного вуврэ. После трапезы к Вальверу вновь вернулась его былая уверенность и превосходное настроение, так что он отправился спать с самыми радужными мыслями.
Возможно, обильный обед потребовался ему именно для того, чтобы вновь обрести присутствие духа.
XV
РЕЗКАЯ ПЕРЕМЕНА
Наутро Одэ де Вальвер с удивлением обнаружил, что отнюдь не испытывает того удовлетворения собой, какого был вправе ожидать после столь счастливой перемены в своих делах. Что же его не устраивало? Он и сам этого не знал. Может быть, он просто растерялся. Может быть, неожиданно обрушившееся на него богатство ошеломило его до такой степени, что он просто не мог в него поверить? Трудно сказать…
Как и накануне, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы обрести свое привычное расположение духа. Он съел обильный завтрак, щедро орошая его вином, и только после него вновь ощутил в себе ту живость, какой отличался еще вчера, когда был всего лишь бедным искателем приключений, не ведающим, что сулит ему грядущий день. Сегодня будущее его было обеспечено, но только бутылка выдержанного вуврэ помогла ему взбодриться и прийти в подобающее его новому положению радостное настроение.
Однако вопреки всему смутные подозрения не покидали его, и на осторожный вопрос Ландри Кокнара, не следует ли ему, сообразуясь с новым положением Вальвера, заняться поисками более удобного и уютного жилья, сухо ответил:
— Подождем… Нам и здесь неплохо.
Такой ответ удивил почтенного Ландри Кокнара, и у него мелькнула мысль, не превратило ли богатство его хозяина в скрягу.
«Неужели в нем заговорила скупость?» — обеспокоенно спрашивал он себя.
Затем, все тот же Ландри Кокнар поинтересовался, не собирается ли Вальвер пойти и немедленно сделать предложение очаровательной цветочнице, но тоже получил не менее суровый отрицательный ответ. На этот раз, однако, слуга ничуть не удивился. Он лишь снисходительно улыбнулся и с чувством легкого презрения пожал плечами, словно и не сомневался, что наш робкий влюбленный и сегодня не отважится сделать решительный шаг.
Но странности на этом не закончились. Доблестный Ландри полагал, что его хозяин бросится рыскать по всем лавкам, чтобы поскорее экипироваться так, как положено первому дворянину, служащему герцогине Соррьентес, но Вальвер решил отправиться совсем в иное место. Мэтр Ландри даже удивляться перестал. Вот что заявил Вальвер:
— У меня нет родных, и шевалье де Пардальян заменил мне отца. Этого человека я люблю и уважаю больше всех на свете. Жеан де Пардальян породнился со мной, женившись на моей кузине Бертиль де Сожи. Я считаю его своим братом, и он также питает ко мне теплые чувства. Они единственные близкие мне люди; им я и должен сообщить о счастливых изменениях, происшедших в моей жизни. Поэтому сейчас я отправляюсь к шевалье де Пардальяну и его сыну, чтобы все им рассказать. Пускай они порадуются вместе со мной.
Вальвер долго и пространно излагал свои намерения и даже пустился в подробные разъяснения, однако, когда дверь за ним захлопнулась, Ландри Кокнар, к кому была обращена сия прочувствованная речь, лишь недоуменно пожал плечами.
Гостиница «Золотой ключ» имела весьма многозначительную вывеску: на ней была нарисована огромная золотая монета, являвшаяся, по мнению наших предков, — мнению, к которому мы и сегодня вполне можем присоединиться, — ключом, открывающим любые двери и замки. В этой гостинице, расположенной на улице Сен-Дени, то есть неподалеку от жилища Вальвера, и проживал шевалье де Пардальян. Вальвер спешил именно туда; через несколько минут он уже был на месте.
Навстречу графу де Вальверу вышла сама хозяйка гостиницы, госпожа Николь. В одном из наших романов мы уже имели возможность познакомиться с ней, поэтому скажем только, что несколько лет, прошедшие с нашей последней встречи, нисколько не состарили ее. Это была все та же хорошенькая толстушка; сейчас ей было приблизительно тридцать пять лет.
— Господин шевалье, — сразу же начала она, — уехал вчера вместе с господином маркизом, своим сыном. Его супруга, госпожа маркиза, прислала за ними из Сожи.
— Надеюсь, с моей кузиной Бертиль не случилось ничего дурного? — обеспокоенно спросил Вальвер.
— Не думаю, господин граф, так как господин шевалье не показался мне взволнованным.
— Он сказал вам, когда вернется?
— Нет, он мне ничего не сказал.
И вздохнула:
— Ах, этот господин шевалье! Он никогда ничего не говорит. Может быть, он вернется завтра… а может, через год.
И она вздохнула еще громче и еще печальнее:
— А быть может, никогда…
Вальвер не стал больше расспрашивать и ушел прочь, не сообщив госпоже Николь о цели своего визита, о которой она, впрочем, также позабыла осведомиться.
— Опять не повезло! — с грустью бормотал Вальвер, покидая гостиницу «Золотой ключ». — Шевалье де Пардальян знает всех, он знаком со многими знатными особами и наверняка сказал бы мне, кто такая эта герцогиня Соррьентес!.. Герцогиня, которая платит своим дворянам в десять раз больше, чем может платить им король Франции!.. Герцогиня, требующая у короля неприкосновенности для всех своих людей!.. Шевалье де Пардальян смог бы все мне объяснить, что-то рассказать, что-то посоветовать. Ах черт, ну как же мне не везет: в самый нужный момент — и его нет на месте!.. Но какой я дурак, что не пошел к нему сразу после визита этого приторно-вежливого д'Альбарана! Что мне теперь делать?