Квирк стоял в передней, дожидаясь, когда Мэгги принесет плащ и шляпу. Если поспешить, он успеет в «Макгонагл» до закрытия. Барни Бойл еще наверняка там и набрался до поросячьего визга, но с Барни он справится. Тем более, рядом не будет Фиби, и Барни не разозлится. Можно найти женщину и привести к себе, если удастся протащить ее мимо вечно бодрствующего мистера Пула и его бдительноглухой жены… «Вот она, моя жизнь, — с горечью думал Квирк. — Моя беспутная жизнь».
Мэгги принесла вещи, непрерывно бормоча себе под нос. Квирк в очередной раз поинтересовался, как у нее дела, напрочь забыв, что уже спрашивал об этом. Мэгги раздраженно зацокала языком, сказав, что ему нужно, очень нужно пойти домой и проспаться.
В смутных воспоминаниях о сегодняшнем вечере таилось что-то тревожное.
— О какой девушке вы говорили? — спросил Квирк.
— Что? — Мэгги хмуро взглянула на плащ и вручила его Квирку.
«Как же она выразилась?» — Квирк отчаянно рылся в памяти.
— «Вы пришли из-за умершей девушки», — так вы сказали. Кого вы имели в виду?
— Какую-то Фоллс, — пожала плечами Мэгги.
Квирк уставился на тулью своей шляпы: там темнело жирное пятно. Кристин Фоллс… Снова это имя! Он уже приготовил следующий вопрос, когда за спиной зазвенел капризный голосок:
— И куда ты собрался?
Черт подери, Фиби!
— Домой.
— Сбежишь и оставишь меня с этим сбродом? Даже не мечтай!
С бесцветных губ Мэгги слетело что-то похожее на хихиканье. Фиби покачала головой, якобы возмущенная желанием Квирка ее оставить, сдернула с балясины платок, накинула на плечи и схватила Квирка за руку.
— Веди меня, старичок!
— А если меня спросят, что сказать? — неожиданно всполошилась Мэгги.
— Скажите, я сбежала с матросом, — заявила девушка.
На улице похолодало, и когда они шагали прочь от дома, Фиби так и льнула к Квирку. Старые, выше уличных фонарей, буки с сухо шуршащей листвой, напоминали призраков. Выпитое за долгий вечер виски быстро теряло волшебную силу, и в душу заползала холодная липкая меланхолия. Фиби тоже скисла, а потом вдруг спросила:
— Из-за чего вы с мамой ссорились?
— Мы не ссорились, — возразил Квирк, — а беседовали. Взрослые ведут себя именно так.
— Правда? Вог так беседа! — захихикала Фиби и сильно сжала его руку. — Ты говорил, что по-прежнему ее любишь и сожалеешь, что женился на тете Делии?
— Деточка, ты читаешь слишком много глупых журналов!
Фиби наклонила голову и засмеялась. Подул ночной ветерок, и Квирк ощутил сильную усталость. День получился тяжелый а, судя по тому, как Фиби за него цепляется, он еще не завершен. «Нельзя столько пить», — строго напомнил себе Квирк, хотя другая часть его души насмешливо захихикала.
— Дедушка любит тебя больше, чем папу, верно? — поинтересовалась Фиби и, не дождавшись ответа, спросила: — Каково расти сиротой?
— Потрясающе!
— Вас били в этом, как его, Коннемара…
— В так называемом ремесленном училище Каррикли. Конечно, били, как же иначе?
Глухие удары плетки по обнаженной плоти, серые отблески зари в высоких окнах, равнодушно взирающих на очередную сцену мучительных унижений… От других мальчишек рослый Квирк отбивался, но как отбиться от братьев?
— Дедушка тебя спас? — Квирк не ответил, и Фиби дернула его за руку: — Ну же, говори!
— Он был в «совете посетителей», — Квирк пожал плечами. — Я ему приглянулся. Бог знает, почему, но Гаррет забрал меня из Каррикли и отправил в нормальную школу. Они с бабушкой Гриффин по сути усыновили меня.
Шагов десять Фиби молчала, а потом спросила:
— Получается, вы с папой были как братья?
— Об этом ему лучше не напоминать, — слабо усмехнулся Квирк. Они остановились на углу, освещенном уличным фонарем. Ночь выдалась тихая, большие дома за изгородями спали, закрытые на все замки, свет в окнах почти не горел.
— Знаешь, кто твои родители, ну, настоящие? — полюбопытствовала Фиби.
Квирк снова пожал плечами.
— На свете есть вещи пострашнее сиротства, — после небольшой паузы ответил он.
Сквозь листву буков сочился неяркий свет — взошла луна. Квирк содрогнулся от холода. Столько разных концов, столько ошибок! Краем глаза он заметил какое-то движение, а в следующий миг Фиби жадно и неловко целовала его в губы. Ее дыхание пахло джином и чем-то сладким, вроде карамели. Квирк почувствовал упругую грудь девушки, полоски белья и… оттолкнул ее.
— Ты что творишь?! — вскричал Квирк и стал яростно вытирать рот. Фиби потрясенно на него смотрела и дрожала, словно ее ударили. Она хотела что-то сказать, но жалко скривилась, и, чувствуя, что слезы близко, понеслась к дому. Квирк тоже не стал мешкать и зашагал прочь. Он пыхтел, с трудом переставлял ноги, но при этом спешил — спасался бегством.