— Да, — пожала плечами Роуз, — конечно. — Носком туфли она поддела бревно в камине. — Фиби с ним ведет себя просто прекрасно. Я даже не ожидала! Кстати, Джош упомянул ее в завещании.
— Правда? — Квирк отвернулся от окна и вздрогнул. Он предполагал, что так получится, но слышать, как об этом объявляет Роуз, было больно. Сам Квирк никого в завещание не включил: он его вообще не составил.
— Правда. Фиби получит большую денежную сумму.
— И как вы к этому относитесь?
Роуз запрокинула голову и беззвучно засмеялась.
— Прекрасно отношусь. Не волнуйтесь, я свою долю тоже получу и, бог свидетель, немалую. Но Фиби станет богатой девушкой.
— Мне это не нравится.
— Почему? Вы не хотите, чтобы она наследовала дедовы деньги?
— Хочу, чтобы она жида нормальной жизнью.
Роуз смерила его снисходительно-насмешливым взглядом. Квирк снова повернулся к окну, и ему показалось, что половина хлопьев не падает, а летит вверх.
— Разве нормальная жизнь существует? — спросила Роуз.
— Да, и Фиби вполне могла бы ее прожить.
— Могла бы, если…
— Если вы не станете удерживать ее возле себя.
Роуз снова беззвучно засмеялась, на сей раз в знак протеста.
— Удерживать ее возле себя?! Ну и мысли у вас!
Квирк вгляделся в пылающий кончик сигареты.
— По словам Фиби, вы просили ее остаться в Бостоне.
— Вам такой вариант не нравится?
Квирк подошел к камину и швырнул в него окурок. Роуз шагнула вперед, и они оказались совсем рядом, лицом к лицу. На радужке левого глаза у нее имелся небольшой дефект — тоненькая белая полоска среди блестящей черноты.
— Послушайте, миссис Кроуфорд…
— Роуз.
Квирк судорожно втянул воздух.
— Я приехал в Бостон по просьбе Сары. Она просила меня присмотреть за Фиби.
Роуз потупилась и взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Сара… — повторила она. — Да, конечно, Сара… Она меня ненавидит. — Квирк растерялся. Он никогда не думал, как Сара относится к женщине чуть старше себя, которая, выйдя замуж за Джоша, стала ее мачехой. Роуз подошла еще ближе и заглянула Квирку в глаза. — Мистер Квирк, — начала она мягким тягучим голосом, — возможно, я вам не нравлюсь — если честно, меня это совершенно не волнует — но признайте: лицемеркой меня не назовешь.
Чурка, которую Роуз поддела носком туфли, наконец рассыпалась, превратившись в кучу серого пепла. Роуз буравила Квирка взглядом, словно желая запомнить его лицо навсегда. Со второго этажа донесся встревоженный женский голос: «Роуз! Роуз!», но прекрасная миссис Кроуфорд отреагировала далеко не сразу. Когда она наконец отвернулась, Квирк почувствовал тяжелый, волнующий аромат ее надушенной кожи.
Вечером, когда умер Джош Кроуфорд, дом погрузился в тишину. Уехала не понадобившаяся карета «скорой помощи», следом — мрачные типы в строгих костюмах на своих легковушках. Квирк так и не понял, кто они, но предполагал, что адвокаты, вызванные Роуз засвидетельствовать кончину супруга. Подобный шаг очень в ее стиле! Подали ужин, есть который было некому: Роуз и Фиби закрылись в спальне, а Квирк разыскал Бренду Раттледж и привел к бассейну. Бренда села в плетеное кресло и уставилась на воду. Казалось, над ними среди колышущегося эхо висит большая полужидкая неопределенность. Квирк протянул сигарету, и на сей раз Бренда взяла. Она держала ее неумело, деревянными пальцами, набирала дым в рот и выпускала, не вдыхая. «Так курит кто-то еще, — подумал Квирк. — Кто именно, Фиби?» Когда Бренда шевелила ногами, резиновые подошвы ее туфель скрипели по кафелю.
— Кто это организовал? — спросил Квирк.
Бренда выпятила нижнюю губу и на миг превратилась в капризного ребенка.
— Старшая медсестра, — ответила она, пожав плечами.
— Какой больницы? Святого семейства?
— Она знала, что мистер Гриффин устроил меня сюда ухаживать за мистером Кроуфордом, и предложила оказать ответную услугу. Естественно, за определенную плату. Я подумала: что плохого, если привезу бедную малышку в Бостон? — Бренда взглянула на зажатую между пальцами сигарету. — Господи, что я делаю? Я же не курю.
— А она сказала, чей это ребенок? Ну, кто его родители, в частности, отец?
Бренда нагнулась, положила наполовину выкуренную сигарету на пол, аккуратно раздавила ее носком туфли, подняла расплющенный окурок и опустила в карман. Квирк вспомнил рыжеволосую Мейзи: она наверняка уже родила ребенка и потеряла.
— Она сказала, мне это знать не следует, мол, так лучше для всех. Я решила, что отец — известный в городе человек.