— Несмотря ни на что? — спросил Стагарт и лицо его как бы окаменело.
— Отлично, — проговорил он, галантно целуя ее холодную как лед руку. — Борьба?!
— Да, — воскликнула она, — на жизнь и на смерть!
Затем она выбежала.
Стагарт обернулся и взглянул на меня.
Он был бледен.
Я молчал.
Так мы сидели около часа, выпуская клубы дыма.
Наконец Стагарт поднялся.
— Пойдем, — сказал он тихо, — уже поздно.
Я был так погружен в свои мысли, размышляя о только что разыгравшейся сцене, что я громко произнес свою последнюю мысль:
— Она убежит.
Стагарт покачал головой.
— Не думаю. Впрочем, я уже позаботился за тем, чтобы за ней следили.
Мы отправились домой, и я больше не обращался с вопросами к моему другу.
Следующие дни мне редко приходилось видеть Стагарта.
Так проходили недели.
Однажды, когда мой друг вернулся домой очень поздно ночью, ему доложили, что его хочет видеть какой-то негр по очень важному делу.
Мой друг подошел к двери.
Едва только негр, громадного роста и богатырски сложенный мужчина, вошел в комнату, как он, ни слова не говоря, с быстротой молнии выхватил из кармана нож и три раза всадил его Стагарту в грудь.
Я увидал, как мой друг зашатался, но прежде, чем я успел броситься к нему, он оправился и выстрелил несколько раз в бросившегося бежать негра. Но благодаря темноте ни один выстрел не попал в преступника.
— Ты ранен? — спросил я Стагарта.
Он с улыбкой указал мне на разрезанную ножом материю пиджака.
— Я всегда ношу на себе панцирь, — сказал он. — Нож, конечно, не мог его пробить. Конечно, на теле окажутся синяки, потому что у малого основательный кулак.
Я с облегчением вздохнул.
— Ты не имеешь представления об этом бандите? — спросил я.
— Как же, я его уже давно разыскиваю. Раз гора не пошла к Магомету, то Магомет пошел к горе. Он сам себя выдал. Теперь я опять подошел ближе к цели.
Стагарт уже давно носил чешуйчатый панцирь, который не раз уже спасал его от верной смерти.
Несколько дней после этого приключения Стагарт уехал и около недели о нем не было ни слуху, ни духу.
Между тем в один прекрасный день в «Нью-Йоркской трибуне» появились следующие строки:
Мистер Юнг не лишил себя жизни.
Мистрис Юнг обвиняется в убийстве.
Президент сыскной полиции — ее сообщник.
Главный прокурор возбудил сенсационное дело, которое привело в волнение весь Нью-Йорк.
Все нью-йоркцы помнят, как недавно в одно прекрасное утро нашли мертвым в своей комнате мистера Юнга накануне его банкротства. Все предположили самоубийство. Между тем, главный прокурор собрал массу улик, которые невольно заставляют заподозрить, что мистрис Юнг убила своего мужа и что ее сообщником явился мистер Буоб, президент сыскной полиции.
Дальнейшие подробности этого скандального дела неизвестны. Мистрис Юнг оставлена на свободе под залог 100 000 долларов.
Президент сыскной полиции смещен со своего поста.
Несколько дней после того, как эта заметка появилась в «Трибуне» и была перепечатана во всех нью-йоркских газетах, мой друг вернулся домой с довольным лицом.
Но на все мои вопросы он ничего не отвечал.
— Ты уж увидишь, — говорил он, юмористически подмигивая мне. — Я хочу доставить себе удовольствие поразить тебя неожиданностью.
Он поехал к мистрис Юнг и имел с ней несколько раз оживленные переговоры, которые, наконец, кончились тем, что он дал тайное поручение одному из самых известных хирургов Нью-Йорка, причем он лично испросил на это разрешение лорд-майора.
Я ничего не понимал и публика, в которую проникали сведения о таинственном деле, с величайшим нетерпением ждала дня, когда мистрис Юнг должна была появиться перед судьями по обвинению в мужеубийстве.
Так проходили месяцы.
Наконец, был назначен день суда и нью-йоркцы были приведены в изумление известием, что Нан, известная, любимая, несравненная Нан, будет главной свидетельницей на суде против мистрис Юнг.
Сенсация была полная.
Когда наступил день суда, весь Нью-Йорк был охвачен волнением. Уже до открытия залы заседания, улица была переполнена самой избранной публикой.
Когда открылись двери, произошла страшная давка. Всякий старался помощью кулаков, локтей и зонтиков пробить себе дорогу.
Несколько дам упали в обморок. Двадцати пяти полисменам с трудом удалось водворить порядок.
Стагарт мрачно наблюдал за этой отвратительной картиной.
— При подобных случаях, — проговорил он, — люди — вернее сказать, женщины — проявляются во всей своей истинной красе. Большинство представителей финансового мира не лучше преступника, который на несколько дней займет все их мысли.
Их фантазия так же груба, как и само преступление. Но им недостает отчасти мотива, отчасти инициативы сделать то, перед чем не остановился настоящий преступник.
Мы вошли в залу суда.
Я сел в места для публики, тогда как Стагарт, в качестве главного свидетеля, сел рядом с защитниками обвиняемых.
В залу вошли мистрис Юнг и мистер Буоб. Они были совершенно спокойны.
Судебное следствие началось.
Председатель резюмировал все улики против обвиняемых.
Известно было, что мистрис Юнг, будучи молодой девушкой, была как бы обручена с мистером Буобом и что они горячо любили друг друга.
Родители принудили ее выйти замуж за мистера Юнга.
Но мистер Буоб остался ее другом. Можно предположить, судя по собранному следственному материалу, что эта дружба не переходила в более нежное чувство и что честь мистера Юнга не была задета.
Тем более вероятно, что у мистрис Юнг, утверждающей, что она полюбила своего мужа после того, как вышла за него замуж, явилось желание освободиться от него в тот момент, когда она заметила, что муж ее не был достоин жертвы, принесенной ею. Любовные связи ее мужа заставили ее еще теснее сблизиться с мистером Буобом.
Положение обострялось. Мистеру Юнгу угрожало банкротство; но он был застрахован в громадную сумму.
Одна только смерть была спасением для мистрис Юнг. Она была последней в его комнате. Ничего не указывало на то, что он сам лишил себя жизни. Он ничего не привел в порядок и ничего не оставил после себя.
Поведение мистрис Юнг после смерти ее мужа было крайне странное.
Револьвер, из которого застрелился Юнг, был собственностью мистера Буоба.
Обвинение предполагало, что последний вручил своей подруге оружие, а та привела в исполнение задуманное им убийство. Она застрелила своего мужа на расстоянии двух шагов.
Мистрис Юнг все отрицала.
Мистер Буоб не мог объяснить, каким образом попал принадлежащий ему револьвер в руки мистера Юнга.
Судебный пристав ввел главную свидетельницу Нан Даусон.
Все взоры обратились на нее. Некоторые вынули даже бинокли.
Она вошла улыбаясь и с гордо поднятой головой. Серое шелковое платье плотно облегало ее прекрасную фигуру.
Черная шляпа с пером еще более оттеняла ее матовую белизну лица.
Она вошла с улыбкой на устах.
Вдруг она увидела Стагарта.
Лицо ее побледнело.
Но затем она подняла голову еще выше.
Она показала, что мистер Юнг был ее другом, что вечером перед убийством она ужинала с ним. Ничто в его поведении не указывало на его решение покончить с собой. Напротив, он жаловался на поведение своей жены, говорил, что боится ее и высказывал подозрение, что она собирается его убить.
Она, Даусон, смеялась над его словами. Но он упорно стоял на своем и, как оказалось впоследствии, подозрения его были совершенно основательны.
Председатель кивнул головой.
Среди присутствующих заметно было беспокойство.
Мистрис Юнг потребовала стакан воды.
Она была близка к обмороку и в этом видели доказательство ее вины.