Чиверз вышел из темноты - вот его нет, и вот он уже стоит в круге света и сверкает глазищами. Третьим "глазом" сиял рубин в центре ошейника. Послышался утробный рык. Шуаль что-то сказал, и зверь, мигом потеряв к Милошу интерес, улёгся на песок, глядя на трепещущие огненные языки.
- Дух смерти... Ведун заманит нас в ловушку и скормит своим кровавым богам, - прошептал Томо из-за плеча мага. - Их демонов никто не видел, потому что никто не выжил, после того, как увидел их. От того и не смог ничего рассказать. Меня не предупреждали, что будет так. Я не хочу умирать... я не...
- Заткнись! - бросил ему империц. - И займись делом.
Ивар вернулся. Маг спросил, всё ли в порядке. Ивар утвердительно кивнул. Он что-то жевал. На его куртке виднелись следы блевотины. Есть после того, как тебя только что вывернуло - не лучшее решение.
- Куда делся этот урод? - огляделся Ивар.
Маг посмотрел на лежащего на брюхе верблюда. Шуаля возле него уже не наблюдалось. Костерок остался в одиночку бороться с ветром. Кошки тоже видно не было.
- Что за дерзости? - удивился Милош.
- Уж извините, если кого обидел. - Ивар предоставил ему любоваться своей спиною и саблей, мотающейся на боку. С нею он теперь не расставался, даже справляя нужду.
- Зачем мне тебя только навязали...
Милош изначально был против того, чтобы магистры прикрепляли к нему сопровождающего. Тем более человека, о котором он ничего не знал. Лучше бы Шуаль и впрямь отказался вести их троих, тогда Ивар остался бы в Заморье - может, было бы проще.
Империц немного побродил, думая найти пустынника, но не встретил его. Синекожего он обнаружил позже, сидящим на корточках у догорающего костра. Возле него стоял Томо. Слуга что-то говорил. Шуаль шевелил палочкой в углях и молча слушал. Маг обошёл их стороной. Подходя к своей лошади, он заметил Ивара, наблюдающего за находящимися у костра.
- Давай закрепим ларец к моему седлу, - сказал Милош.
Ивар мог бы спросить, с чего такие перемены. Не спросил. Загребая носками сапог песок и прикрывая лицо от ветра, он направился отвязывать груз.
День седьмой
Ехали днём под солнцепёком, вытянувшись вереницей. Впрочем, солнца почти не было видно. Красно-золотое облако с самого рассвета висело в воздухе. Ветер сбивал с ног. Лошади ржали и упирались, боясь разбушевавшейся стихии. Верблюд синекожего и тот подал голос. Когда продвигаться дальше стало невозможно, Шуаль велел им остановиться. Их накрыла песчаная буря. И свет померк окончательно.
Милош, удерживая платок у лица, подбежал к пустыннику.
- Что будем делать?!
- Идти нельзя, - крикнул тот. Намотав на руку поводья, Шуаль тянул верблюда ближе к их лошадям. Его одеяние трепыхалось и хлопало на ветру. - Надо ждать... недолго... большой Хали... потом... успеть... до гор!
Маг разобрал не всё, но основной смысл уловил. Вот только самого главного он не услышал.
- Надо как-то укрыться!
- Идём! - сказал Шуаль. - Надо быть вместе. В один круг.
Говорить становилось всё труднее, потому Милош согласно кивнул и отправился за пустынником. Спросил он ещё только об одном:
- Твой зверь... где спрячется он?
- Его укрыть песок, - бросил нечто малопонятное синекожий, предлагая тем и удовлетвориться.
Ивар с Томо удерживали лошадей. Первый сыпал ругательствами, второй молитвами, и то и другое было слабой подмогой в их положении.
- Надо связать лошади. - Шуаль достал из вьючных сумок моток верёвки и три широких куска материи. - И закрыть морды.
Ивар, похоже, вновь выругался. Ветер унёс его слова.
- Выполняйте! - поторопил спутников Милош, беря материю и обвязывая морду сопротивляющейся лошади.
Повозившись, они угомонили и связали животных друг с другом. Шуаль велел им выставить лошадей и верблюда - которому он морду закрывать не стал - в круг, мордами внутрь, а самим встать в его центре. В дополнение синекожий дал им баночку какой-то пахучей мази, сказав намазать ноздри, чтобы те меньше сохли. Ивар отказался. Милош, чуть подумав, взял. Мазь охладила кожу, будто приложили лёд, было даже приятно. Он велел сделать тоже самое Томо.
Они сели на песок, плечом к плечу, полностью скрыв под платками лица и удерживая в руках поводья. Так и сидели, натужно вдыхая запах прелого пота и слушая испуганные ржания. Лишь изредка кто-то доставал баклагу, сделать глоток.
Всё смешалось, закружилось, взболталось. Везде и всюду был один только вихрящийся песок.
Следующие два часа буря хлестала их зыбкими бичами.
Но и её неистовство оказалось не бесконечно. Ветер постепенно стихал. Солнце пробивалось сквозь мутную хмарь.
Когда стало понятно, что самое страшное позади, Шуаль разомкнул их тесный круг. Смахнув наметённый на него песок, выбрался наружу. Огляделся и сказал, что они могут подниматься...
- Такого вы не увидеть нигде в другое место. - Пустынник и маг стояли на высоком бархане, смотря на юг, вослед удаляющейся буре.
- Да, - протянул империц, то ли отвечая на вопрос (если это был вопрос), то ли просто выражая своё восхищение.
Вокруг них ещё продолжали виться песчаные воронки, но угрозы в себе они уже не несли.
Далеко в пустыне стояло колышущееся песчаное облако, в котором ничего нельзя было разглядеть. Солнечные лучи причудливо расцвечивали его, будто внутри вихря резвились гигантские полупрозрачные призраки - сцеплялись в один неразрывный ком, боролись и трепали друг друга. После бури и её диких завываний стало как-то по-особенному тихо. Приглаженный песок украшали витиеватые узоры. Небо прояснилось, и солнце вновь единовластно господствовало в нём.