Ивару история понравилась.
- Что ж ваши "сторожа" распродают своё "наследие"? - поддел он Томо.
Житель побережья замялся. Не смог ничего ответить, лишь разразился потоком слов на своём наречии, не иначе как являющихся вычурным ругательством. Ивар заржал. Маг тоже не сдержал улыбки.
Милош, наконец, провалился в жаркий тревожный сон...
Отвратная помесь человека и летучей мыши. Широкие кожистые крылья, растянутые прутьями костей. Хищные очертания. Горящие во мраке глаза - глаза животных. Они перелетали с одного скального уступа на другой, цепляясь за них когтистыми лапами, а под ними мёртвым светом тлел пустой город их предков, павших в древнем Армагеддоне...
Он проснулся рывком, когда один из монстров накинулся на него, закрыв своими крыльями весь мир. Съёжившись на лежаке, он хрипло дышал. Воздух входил в иссушенное русло его горла жарким потоком. Маг некоторое время лежал и смотрел в стену "амбара", что укрывал их от дневного зноя. Сон быстро выветривался, но голова оставалась тяжёлой. Как же ему хотелось пить. Он потянулся к баклаге. Вода успела стать тёплой и противной. Проспал он всего ничего. Ивар, сгорбившись, продолжал вырезать из деревяшки фигурку. Лошадь, а скорее дракон - крылья у него уже начинали обозначаться. Крылья...
Маг поднялся. В глазах потемнело, и он немного постоял, держась за шершавую стену. Потом двинулся к выходу.
- Ивар. Ложись, я покараулю, - сказал он, - только схожу, умоюсь.
Тот согласно кивнул. Отложил поделку. Нож убрал, придвинул ближе к руке саблю. Маг вновь обратил внимание, как осунулось лицо его спутника: нос заострился, а буйная рыжая щетина грозила через пару дней перерасти в настоящую бороду. Ивар улёгся на бок и похоже тут же уснул. Томо рядом шумно дышал во сне, раскрыв пухлые губы. Капли пота блестели на его лбу.
Всем нам тяжело, подумал Милош. Но оно того стоит... должно стоить.
Прикрыв лицо платком, он взял ведро и вышел наружу.
Лошади стояли в тени здания. Маг потрепал их по гривам и побрёл по узким, засыпанным песком улочкам, направляясь к центру поселения. Там, среди серых, обмазанных растрескавшейся глиной стен, имелся квадратный дворик с колодцем, уходящим на десяток метров вглубь земли. Сверху и боков его прикрывали хлипкие деревянные щиты. На дне колодца плескалась вода. Магу казалось, что он чувствует её манящий прохладный запах.
Он добрёл до колодца и нашёл возле него Шуаля. Их проводник сидел на каменном бортике. И... подсыпал в воду яд! - подсказало мутное со сна сознание. Но эти подозрения быстро показали свою несостоятельность.
Возле ног пустынника стояло небольшое ведёрко (его собственное). Одеяние на правовой руке было закатано, и он обмывал мокрой тряпицей худое предплечье. Милош разглядел гнойные пятна, покрывающие кожу.
Отвлёкшись, маг запнулся об россыпь камней, в которую обратился угол хибары, из-за которой он только что вышел. Шуаль резко вскочил. Материя халата расправилась. В ладони проводника уже лежал длинный изогнутый нож с костяной рукоятью. Откуда он там оказался, Милош заметить не успел.
- Это вы, - опуская оружие, сказал синекожий. В его обычно бесцветном голосе промелькнула досада. Очевидно, пустынник догадался, что империц мог увидеть что-то из того, что ему совсем не желали демонстрировать.
Милош сделал вид, что ничего не заметил.
- А ты ждал кого-то другого? Я хотел набрать воды.
Синекожий спрятал нож под полу своего свободного одеяния (а что ещё там может скрываться?) и посторонился.
Маг подошёл, намотал на руку конец верёвки и стал опускать в колодец принесённое ведро. Воду в пустыне старались беречь, и он мог бы использовать ту, что уже была в ведре Шуаля. Но не сумел побороть отвращения. Пусть пустынник думает, что хочет. Хотя Милош всё же полагал, что тому незачем их травить. Если в назначенный срок они не вернутся, последствия для синекожих станут крайне прискорбными. Орден не оставит безнаказанной пропажу своих "послов".
Он вытянул полное ведро. Шуаль отошёл в сторону, дабы не мешать. Краем глаза Милош заметил оброненную им тряпицу всю в бурых разводах. Тошнота подступила к горлу, но жажда оказалась сильнее, и он опустил губы прямо в ведро. Вода была вкусной, такой вкусной, какой невозможно и представить. Напившись, империц с наслаждением умылся. Муторность немного отпустила.
Маг сел на бортик колодца, смочил ткань тюрбана и начал накручивать её себе на голову. От воды шла прохлада, к тому же он был уверен, что уже через десять минут вновь захочет пить, так почему бы немного не задержаться в этом чудесном месте. Шуаль оставался рядом, с непроницаемым видом рассматривая покинутые трущобы, ставшие их временным убежищем. Империц дорого бы дал, чтобы узнать, о чём он думает в этот момент. Его впалые щёки с глубокими складками, идущими от широкого носа к уголкам рта, и туго обтянутые скулы - то немногое, что было видно из-под слоёв синевы - блестели от пота. На щеках и подбородке пустынника за минувшие дни не выросло ни единого волоска. Неужели тот когда-то успевал бриться?
- В пустыне, похоже, много подобных мест, - сказал Милош. - Я имею в виду такие же селения или оазисы, где можно найти воду.
Синекожий перевёл на него взгляд "окольцованных" золотистым ободком зрачков. Маг не знал, ответит тот или уйдёт. Шуаль решил ответить: