Она снова вспыхнула.
— Почему вы все время пытаетесь обвинить Бена?
— Я хочу, чтобы вы поняли, что, не зная его достаточно хорошо, нельзя так опрометчиво доверять ему, — ответил Роджер. — Ведь вы познакомились только на корабле.
— Можно подумать, что вы заранее знаете, что он преступник!
— Просто я еще недостаточно хорошо разобрался в нем, — сказал Роджер. — Может быть, это и так. Может быть, он действительно преступник. Есть все основания полагать так. Я почти уверен, что не ошибаюсь. И прошу вас, не относитесь к нему с таким доверием, пока все не прояснится.
Дорин стояла прямо перед ним, губы ее дрожали.
— Если бы вы не упустили Маркуса Джессупа, вам не пришлось бы искать сейчас козла отпущения.
— Правильно, не пришлось бы, — ответил Роджер. — Но одно я могу вам сказать точно.
— Что?
— Настоящее имя Маркуса Джессупа — Барринг, — Роджер сделал паузу, чтобы посмотреть, насколько то, что он ей сказал, подействует на нее, но она и глазом не моргнула, — и он уже уехал из Лондона. Мы предполагаем, что он сейчас на пути в Австралию. И до тех пор, пока его не поймают, в Англии вам будет безопасней. Дорин судорожно вздохнула:
— Я ненавижу эту страну! Я хочу уехать отсюда, уехать! Уехать! Неужели вы не понимаете?! Я хочу домой! Наша полиция никогда не допустила бы подобных ужасов. Я хочу домой!
Роджер взял с кровати ее письменное показание и пододвинул его к ней вместе с пером.
— Подпишите, — сказал он. — После этого вы можете уезжать.
Она положила свое показание на небольшой столик — Бумага зашуршала под ее нервными пальцами, подпись Дорин была четкой и твердой, — потом протянула его Роджеру с видом человека, не собирающегося отказываться от брошенного вызова.
— На вашем месте я бы провел здесь ночь, — посоветовал Роджер. — А в общем‑то как хотите. Мистер Лимм будет здесь примерно в половине восьмого.
Он кивнул на прощание, повернулся и вышел. Казалось, он ждал, что Дорин окликнет его. Но она этого не сделала.
На следующее утро ему принесли сообщение о том, что Лимм пришел в приют в назначенное время, пообедал там с Дории и ушел около десяти часов. В более поздней сводке сообщалось, что Лимм заказал два билета в Сидней на самолет БОАК. Самолет отбывал в понедельник, то есть через пять дней, в 10 часов 15 минут утра и прибывал в Сиднейский аэропорт во второй половине дня в среду.
В течение последующих двух дней ничего значительного не произошло. Не было никаких известий о Сэме Хэките, великолепно проводившим время со своей новой возлюбленной в небольшом городке где‑то на берегу Лауры. Оказывается, Сэм так влюбился в девицу, что в любой момент готов был сделать ей предложение. Ему было семьдесят семь, но по поведению и внешности ему можно было дать не больше шестидесяти.
Супруги Пэрриш, Джек и Джилл, наслаждались своим обратным путешествием в Австралию. Для них жизнь все еще была медовым месяцем, длинным, золотым медовым месяцем. Они не слыхали о том, что произошло с их спутниками в Лондоне. И даже если б они знали, что Маркус Джессуп, он же Барринг, находится в Сиднее и ждет возвращения парохода, они не проявили бы и тени беспокойства: они были слишком счастливы, чтобы замечать опасность. Джек Пэрриш — высокий, худощавый парень, полный жизни и энергии, был истым фермером из штата Куинсленд. Джилл была почти одного роста с мужем. У нее была великолепная фигура, правда, она выглядела несколько полноватой, так как принадлежала к той категории женщин, которые любят поесть чуть больше нормы. Она была всегда весела и обожала своего мужа за доброту, чувство юмора, преданность и за седину в волосах. До Сиднея им оставалось плыть еще двенадцать дней.
В ту самую пятницу, незадолго до того дня, как Дорин и Лимм должны были вылететь из Лондона, в Сиднее было очень жарко, воздух был сух и горяч. После неустойчивых дней в конце апреля сиднейцы получали истинное наслаждение от погоды и надеялись, что до конца недели она не переменится. Примерно в пять часов вечера (в Лондоне было 7 утра, и Роджер Вест только вставал) комиссар сиднейского отделения уголовной полиции Люк Шоу сидел за письменным столом и просматривал бумаги. Это был грузный человек с широким лицом, которое в обычном состоянии казалось ужасно скучным, а оживляясь, становилось похожим на острую и подвижную мордочку хорька.
В дверь постучали, и она открылась. Шоу поднял глаза на молодого офицера уголовной полиции, одетого в штатское. Роджер Вест наверняка удивился бы такому гостю, да еще в отделе, который он приравнивал по значимости к управлению, возглавляющему Харди. Но Шоу это не смутило. Он всегда внимательно выслушивал всех своих подчиненных.