— Я вам не верю! — сердито сказала Мелина. — Вчера несчастный случай произошел в гимнастическом зале, сегодня — здесь. Сколько это еще будет продолжаться? И почему мы должны подвергаться риску из-за «подобных инцидентов»? «Солэр» — опасное для жизни место. И вы это знаете!
— Это не так… — сказала Жаклин, и Нэнси заметила, что голос ее дрожит.
Мелина повернулась и зашагала в сторону спортзала, остальные гурьбой двинулись за ней.
Нэнси, Джорджи и Бесс уходить не спешили.
— Жаклин, — обратилась к ней Нэнси. — Это не было случайностью. Вы видели, как подрезана кожа?.. — Жаклин кивнула, стряхнув с лица прядь серебристых волос. — Как вы думаете, чьих это рук дело?
— Не знаю, — ответила женщина, косясь на вывеску. — У нас никогда не было врагов. Может, кто-то завидует нашим успехам?..
Объяснения эти не показались Нэнси слишком убедительными.
— Вы никого конкретно не подозреваете? Жаклин отрицательно покачала головой.
— Никого. — Она подняла голову. — Спасибо вам за участие. Теперь, боюсь, мне пора идти. — И прежде чем Нэнси успела что-либо вымолвить, француженка села в свой «мерседес», объехала валявшуюся на земле вывеску и укатила.
— Бедняжка, — произнесла Бесс. — По-моему, она от всего этого просто в шоке.
— Не думаю, — отрезала Нэнси. — Уверена, она прекрасно знает, что здесь происходит, но боится признать это.
После полудня девушки надели купальники, чтобы идти в бассейн; вдруг раздался телефонный звонок.
— Я возьму трубку, — сказала Нэнси.
— Мисс Дру? — спросил незнакомый голос. — Это Рут Форстер. Вы мне звонили.
— Да-да! — воскликнула Нэнси. — Ваша дочь, Ким, вчера прислала Розье письмо, и я хотела узнать: вы тоже в курсе дела?
— Она вчера утром звонила мне, — ответила Рут Форстер. — У меня камень с души свалился, когда я услышала ее голос…
— А откуда она звонила? — с любопытством спросила Нэнси.
— Из Тусона, насколько я поняла, — ответила миссис Форстер. — Сама я живу в шестидесяти милях от города. Ким рассказала, что попала в какую-то лавину, а может, наводнение… но смогла выбраться. Что она вся в синяках, и вообще ей надо прийти в себя, чтобы вернуться к цивилизации. Слава Богу, для нее все это — родная стихия.
— Ким сказала, куда она собирается потом? — спросила Нэнси.
— Нет. Но объявила мне, что уволилась с работы, потому что хочет немного отдохнуть.
— Мне кажется, она мечтала съездить в Феникс, — осторожно сказала Нэнси. — Так, во всяком случае, написано в письме.
— В Феникс? — изумленно переспросила миссис Форстер. — Вы шутите?
— Она сама об этом пишет, — ответила Нэнси.
— Моя дочь терпеть не может Феникс, — возразила мать Ким. — Она говорит, он у нее вызывает несварение желудка.
— Ким собиралась походить по музеям, — объяснила Нэнси.
— По каким музеям? — в голосе миссис Форстер звучали недоумение и растерянность. — С тех пор, как ей исполнилось десять лет, мне ни разу не удалось затащить ее ни в один музей. Ким всегда была слишком подвижной, чтобы провести хотя бы короткое время в помещении. Она чувствует себя счастливой только в горах или в лагере под звездами… По музеям!.. Разве что шок, который она перенесла, так изменил ее образ мыслей… Нет, я просто отказываюсь что-нибудь понимать.
Нэнси немного поболтала с миссис Форстер, потом положила трубку и молча села на край кровати. Ей надо было разобраться в том, что она услышала.
— Что случилось, Нэн? — позвала ее Бесс. — У тебя такое странное лицо.
— Да-да… — очнувшись, проговорила Нэнси. — Хорошая новость — Ким жива! Во всяком случае, была жива вчера утром. Она звонила домой, матери. Но вот что странно: миссис Форстер представить не может, чтобы Ким собиралась в Феникс, да еще осматривать тамошние музеи. Она сказала, что это абсолютно не вяжется с характером дочери.
— Может, Ким решила поработать над своим кругозором, — предположила Бесс.
— Или… — медленно произнесла Нэнси, — кто-то заставил ее написать такое письмо Розье. А потом позвонить матери и сказать, что с нею все в порядке.
ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ УЛИКА
— Ты хочешь сказать, что про Феникс и про музеи — это все неправда? — обескураженно смотрела на нее Бесс.
— Очень может быть, — ответила Нэнси. — Я думаю, Ким вставила в письмо эту чепуху с одной целью: кто-нибудь из тех, кто ее знает, насторожится, увидев в этом явную несуразицу. Это письмо — крик о помощи.
— Ты по-прежнему считаешь, что Хэнк имеет какое-то отношение к ее исчезновению? — с беспокойством спросила Джорджи.
— Более, чем когда бы то ни было, — кивнула Нэнси. — Клетчатая рубашка — тому доказательство. И потом, у меня есть подозрение, что подлинное имя Хэнка Мидера — Генри Синклер.
— А зачем Генри Синклеру притворяться Хэнком Мидером? — поинтересовалась Бесс.
— Вот зачем, — объяснила Нэнси. — Если Лорэн — это Пьер Денон, то ясно, что он никогда не возьмет на работу человека, чье имя связано с судебным процессом, разорившим его фирму.
— И все-таки я не могу понять, — не соглашалась Бесс. — Если Генри Синклер считает, что его дочь ослепла из-за косметики Пьера Денона, то разве будет он на него работать?
— Когда ты на кого-то работаешь, ты общаешься с хозяевами каждый день… Они все на виду ты узнаешь их привычки и слабости, достоинства |и недостатки, — втолковывала подруге Нэнси.
— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала, поежившись, Джорджи. — Потрясающий способ…
— Способ чего? — не унималась Бесс. Нэнси грустно улыбнулась.
— Изощренной мести.
Бесс как стояла, так и плюхнулась на кровать. Ее голубые глаза были широко раскрыты, в них застыл ужас.
— Это… кошмар!.. — выдохнула она.
— Я чувствовала, что вредительством здесь занимается именно Хэнк, — продолжала Нэнси. — Не исключено, что он даже шантажирует супругов Розье. Возможно, этим и объясняется усиленная охрана и патрули. А вот Розье, по-видимому, понятия не имеют, кто стоит за всем этим.
— Но если Хэнк мстит Розье, зачем ему похищать Ким? — допытывалась Джорджи.
— Вероятно, Ким вычислила, что все несчастные случаи — дело рук Хэнка, — сказала Нэнси, — и он не мог позволить, чтобы она разрушила его планы.
— И где же тогда Ким сейчас? — робко спросила Бесс. — Ей, должно быть, грозит страшная опасность.
— Не думаю, чтобы Хэнк прятал ее на территории курорта, — задумчиво произнесла Нэнси. — У меня ужасное ощущение, что она где-то далеко от «Солэра».
— Может, ситуация уже созрела, чтобы обратиться в полицию? — сказала Джорджи. Нэнси кивнула.
— Но сначала я все же хочу поговорить с Жаклин.
Жаклин вернулась в «Солэр» лишь около трех часов пополудни. Нэнси ждала ее в офисе.
— Могу я поговорить с вами несколько минут наедине? — спросила она. — Это очень важно…
Жаклин пожала плечами и показала Нэнси на дверь своего кабинета. Нэнси вошла — и оказалась в комнате, отделанной слоновой костью и выдержанной в бледно-зеленых тонах.
На рабочем столе Жаклин стояла ваза с букетом благоухающих белых лилий. Как и сама хозяйка, офис был холоден, элегантен и поразительно красив.
— Минеральной воды? — предложила Жаклин и открыла деревянную дверцу небольшого шкафчика, за которой скрывался маленький бар-холодильник.
— Благодарю, — сказала Нэнси, беря стакан.
— Итак, что это за важная тема? — спросила наконец Жаклин. — Вы же знаете, самое важное для меня: чтобы все наши гости чувствовали себя в «Солэре» счастливыми.
Нэнси глубоко вздохнула.
— На курорте кто-то занимается саботажем, — начала она. — И я знаю, кто к этому причастен. Думаю, вам следует немедленно обратиться в полицию, пока кто-нибудь серьезно не пострадал.
Жаклин чуть заметно улыбнулась.
— Может быть, все не так страшно, как вы считаете, — произнесла она.