Грей это оценил. В глазах у него мелькнуло удивление.
Реакция Гальба осталась неизвестной.
– Давайте рассмотрим эти возможности. Конечно, вы не без умственных способностей, но вы недооцениваете свою важность на игровом поле. Это вполне обычно для человека вашего возраста. Роберт, можешь проводить мадемуазель Анник к входной двери и открыть ее.
Полковник Римз подскочил, как задиристый петух:
– Она француженка! Вы не имеете права! Девушка моя, черт побери!
Он мог бы показаться нелепым со своим дрожавшим брюшком и зажатой в руке салфеткой. Но для того, кто вскоре мог попасть в его камеры для допроса, он смешным не казался.
Выводя Анник из комнаты, Грей своим телом защищал ее от брызжущего слюной полковника, стоявшего на их пути. Римз вынужден был отступить. Он развернулся, чтобы прорычать свои возражения в лицо вежливому Гальба, который представлял для него опасность иного рода, чего полковник не сознавал.
Его шумные протесты были слышны даже у входной двери. Когда Грей открыл ее, на них пахнуло холодным ветром. Пока они стояли на пороге, он внимательно оглядел дома напротив. Видимо, ищет меткого стрелка, подумала Анник.
– Полковник боится, что вы меня отпустите. Глупец, верно? – спросила она.
– Он корыстный сукин сын.
– И это тоже. – Она взглянула на спокойную улицу. – Вы открыли для меня дверь, как велел Гальба. Вы хотите мне что-то показать, и я догадываюсь, что это может быть.
– Конечно. – Грей махнул в сторону большой черной кареты, ожидавшей перед домом. – Карета Римза. Внутри здоровые молодые люди, которые проявляют к вам огромный интерес. Все из его личного отряда морской пехоты. Он взял троих.
– Даже троих? Полагаю, это своего рода почет.
– Вы имеете репутацию среди шпионов. Можно их вообще игнорировать, потому что Римз не посмеет вас тронуть. Помните это. А теперь посмотрите направо, дальше по улице. Номер шестнадцать, с окном на фасаде, где фонарь. Это агент Сулье держит нас в поле своего дружелюбного внимания. В садике за домом он выращивает разные травы и каждый год на Рождество презентует нам мешочки с лавандой. Сегодня у него гости. Французы. Они сейчас у окна, смотрят на нас. – Грей позволил ей уяснить информацию и затем продолжил: – Когда Сулье получит от Фуше приказ, у него не будет выбора.
Оба знали, что смертный приговор Фуше мог уже дойти до Лондона.
– Трудные времена для Сулье.
– Да. Мы пока не имеем никаких сведений о Леблане. Возможно, он уже в Лондоне. Теперь смотрим налево. – Там стояла телега с лошадью. Киркомотыги, лопаты и горы кирпича загромождали тротуар. Два человека, совершенно в неурочный час, ремонтировали кирпичную стену одного из домов. – Наши местные царские агенты.
– Я учу русский. Хотя они еще не вторглись во Францию, но я хочу быть готова.
– Думаю, твоя память очень способствует изучению языков. Итак, кто у нас еще? Французские роялисты на Брэдли-стрит, две или три группы, в основном следят друг за другом. Роялистов трудно различить. Порой они даже сами не уверены, что они роялисты.
– Больше никого? – Анник чувствовала усталость. Просто невероятно, что ею интересуется столько людей. Извращение какое-то. Они не могли знать, что она носила в голове.
– Еще один. На углу. Видишь мусорщика? Это человек Лазаруса.
– А-а, Лазарус… У которого Эйдриан собирается ночью что-то украсть. Я не знаю это имя.
– Лазарус не политик. Он управляет преступниками этого города, занимается драгоценными предметами. Он продаст твои знания вместе с тобой, за самую высокую цену. – Рука Грея сжала ей плечо. – Ты быстро ему все расскажешь. Он… профессионал.
– Интересное соседство. – Грей привел ее сюда, чтобы напугать. Пусть узнает, что преуспел, он это заслужил. – Они все ломают голову, почему я в вашей штаб-квартире, красиво одета и гуляю на свободе. Именно этого вы добиваетесь, не так ли? Показать им, что не причинили мне вреда?
– Сулье вздохнет с облегчением.
– Не будьте пренебрежительным. Сулье покупал мне пирожные на бульваре Сен-Мишель, еще когда носил меня на плечах. Он повел меня в оперу, когда мне было восемь. Я надела белое платье с голубым поясом. Он научил меня вскрывать замки. Ему не доставит удовольствия меня убить.
В течение часа Сулье узнает, что она здесь. И появится вопрос, не стала ли она предательницей. Грей сделал это умышленно. Ловкий ход.
– Пойдемте в дом. Я замерзла.
Римз еще кричал и бил кулаком по столу, используя английские слова, которые она пока не выучила. Не глядя на него, Анник заняла свое место за столом рядом с Гальба и положила на колени салфетку.
– Вернулись? Хорошо! Ваша еда стынет.
– А полковник уже повторяется, – милостиво добавил Эйдриан.
Римз повернул к ним голову, как разъяренный бык:
– Она идет со мной! Немедленно!
Анник была уверена, что полковник не мог отдавать приказы Гальба. Почти уверена. Ну почему она не потрудилась лучше узнать британцев?
Гальба не повысил голос:
– Юрисдикция неясна. Садитесь, полковник. Давайте не будем ссориться из-за одного французского оперативника, чья полезность еще под вопросом.
Анник постаралась выглядеть как некто, чья полезность тоже находится под вопросом.
– У военной разведки приоритет. Черт возьми, она моя, пока я с ней не закончу! – Оглядев ее, Римз яростно сжал пальцы. Он уже точно представлял, как будет ее допрашивать.
– Ваша организация получит доступ ко всем нашим документам. Но мадемуазель останется с нами.
– Я говорю…
– Это Англия, полковник. – Грей шагнул к нему. – На этот раз за вашей спиной нет вооруженных людей. – Он сделал еще шаг.
Римз отступил. Только на шаг. Но все заметили, что он дрогнул, как собака перед волком. Все знали, что он боится Грея.
– Проклятие! – Повернувшись, он грохнул кулаком по столу перед Гальба. Серебро зазвенело. Бокалы подпрыгнули. – Лучше возьмите себе другую красивую шлюху для своих игр! Вы узнаете, что у меня есть власть забрать ее!
Полковник вышел не оглядываясь, и юный Джайлс молча побежал за ним, чтобы отпереть ему двери.
– Он свое получил, – дружелюбно заметил Дойл. – Надеюсь, ты ничего из сказанного им не слышала, Мэгги, потому что это было невежливо.
– Ядовитая маленькая тварь. – Леди Маркем, она же Мэгги, пригубила вино.
Анник медленно выдохнула. Она чувствовала себя так, словно была сделана из древней бумаги, которая сейчас от прикосновения рассыплется и ее унесет ветром.
– Римзу выпадает мало шансов изводить красивых шпионок. Он страшно разочарован, – сказал ей на ухо Эйдриан и взял ее за руку. – А для нас это обычное дело. Мы плохо обращаемся с женщинами большинство дней недели. Вот почему я держу твою руку, когда тебе хочется, чтобы это Грей… наконец он появился.
Тот был уже рядом, и она уткнулась лицом в его жилет.
– Он тебя не тронет. Это одна похвальба. – Грей ласково гладил ее волосы. – Ты меня не слушала, когда я сказал, что ты в безопасности?
– Роберт, уведи ее отсюда, – велел Гальба.
– С ней все будет в порядке. Дайте ей минуту.
– Мы окажем ей несколько любезностей, но уединенность – за пределами наших возможностей. – Гальба отвел взгляд. – Маргарита, простите, что вам пришлось быть свидетельницей всего этого. Вы знаете причины, заставляющие меня терпеть полковника Римза.
Доил усмехнулся:
– Черт, Мэгги не поняла и половины слов, которые говорит полковник, верно, дорогая?
– Конечно, поняла. Я научилась многим вульгарным словам у тебя.
Все очень старались не смотреть на нее. Анник не могла упасть в обморок от страха и жалости к себе на глазах английских шпионов и аристократки. Она перестала цепляться за Грея.