Том сдвинул брови. Нос его уже шелушился, обожженный палящим ахиатским солнцем: пустынная зима в этом отношении сравнительно мягка, однако его ниддийские корни просто не подходили для данных широт.
– Возможно, но зачем?
– Затем, что они, – победно пояснила я, – будут размножаться так же, как все живое!
И не просто размножаться. Самки медоежек откладывают лишь по одному яйцу за раз, но за этим следит медоежка-самец. Он повторяет брачные игры, пока не сочтет, что яиц отложено достаточно. Убирая яйца, когда он отвернется, можно заставить его повторять спаривание снова и снова, намного чаще, чем в естественных условиях. Таким образом, располагая всего лишь парой медоежек, мы смогли бы обеспечить себя более-менее постоянным запасом яиц (сей факт я некогда обнаружила, забрав одну кладку для изучения).
До сих пор особой пользы данное открытие мне не приносило: в качестве домашних животных медоежки не настолько хороши, чтоб раздавать потомство всем своим друзьям и знакомым, будто котят. Но мою пару подарил мне сам Бенедетто Пассалья, великий исследователь и путешественник, описавший повадки медоежек на воле во всех мыслимых подробностях. Эксперименты с условиями инкубации их яиц могли преподать нам немаловажные уроки в части инкубации яиц драконов.
– От точного соответствия все это будет довольно далеко, – заметил Том, выслушав мои объяснения (боюсь, не отличавшиеся внятностью по причине великого множества неполных фраз, в коих явно недоставало жизненно важных фрагментов информации). – Медоежки – не из тех животных, кого я бы мог счесть близкими родственниками пустынных драконов.
Медоежки пустынным драконам и вовсе не родственники – разве что в самом широком таксономическом смысле. Как, безусловно, известно читателям, интересующимся драконоведением, они обитают в эвкалиптовых лесах Лютъярро, прямо в противоположной Ахии точке планеты.
– Однако данные мы получим, – сказала я. – Намного больше, чем имеем сейчас.
– Что верно, то верно. Давайте поговорим с полковником Пенситом и посмотрим, согласится ли он организовать доставку.
Просьба доставить нам медоежек была далеко не самым странным из наших запросов, и Пенсит удовлетворил ее без возражений. Однако, планируя их содержание, мы столкнулись с кое-каким затруднением.
– В определенное время года они питаются насекомыми, – объяснила я Эндрю, сопровождавшему меня из дома Шимона и Авивы в Дар аль-Таннанин, – но основная их пища – эвкалиптовый нектар. Несколько эвкалиптов есть у меня дома, в теплице. Как ты думаешь, возможно ли выкопать один и переправить сюда? Или при перевозке он погибнет?
Брат рассмеялся. По моему мнению, сопровождать меня не было никакой нужды, но эти прогулки по оживленному городу до поместья за его стенами, а на закате – обратно, доставляли мне немалое удовольствие. Из всех родных Эндрю всегда был мне ближе всех остальных – как по возрасту, так и по складу характера, однако не виделись мы давно: он поступил на армейскую службу вскоре после того, как я отправилась вокруг света на «Василиске», и с тех пор воинские обязанности постоянно удерживали его вдали от дома. Теперь же я могла болтать с ним каждое утро и каждый вечер, на самые разные темы – от обязанностей перед родными до мест, где нам довелось побывать.
– Ты меня спрашиваешь? – откликнулся он.
Тон его ясно давал понять, сколь бесплодным окажется сие направление следствия.
Ответить мне не удалось: нам предстоял выход за городские ворота. В городе было немало ворот, сквозь которые свободно могла проехать пароконная повозка, но находились они совсем не по пути. Посему я покидала Куррат и возвращалась домой сквозь старые Верблюжьи Ворота, названные так оттого, что в них едва мог протиснуться вьючный верблюд. К тому времени, как нам удалось протолкаться наружу (ахиатские правила приличия воспрещают физические контакты между женщинами и мужчинами, не состоящими в родстве, но в подобных местах запрет отступает перед лицом неизбежности), Эндрю перестал улыбаться и призадумался.
– На самом-то деле здесь много садов и парков, и в некоторых полно разной экзотики. Естественно, в тех, что принадлежат богачам. Мартон должен знать лучше: он у нас завзятый садовод. Может, и эвкалипты у кого-нибудь найдутся.
Это было бы много лучше, чем перевозить в Куррат одно из моих деревьев или выращивать новые из саженцев.
– Спасибо, – сказала я, и мы поспешили вперед, в Дом Драконов.
Мартон не знал, где в городе можно найти эвкалипты, но обещал навести справки. Несколько дней спустя он явился к нам кабинет, когда мы с Томом оба были на месте, в необычайном возбуждении.