- Добро, выходим завтра в четыре.
Бабушка Марфа предупреждала о некоторых странностях этого человека, но все равно мы были немного обескуражены. Из живого, весёлого балагура, которого знали вчера, Иван вдруг превратился в малоразговорчивого, хмурого субъекта. Забегая немного вперед, скажу, что и далее с нашим проводником случались странные метаморфозы. Резкая смена настроения, для него была в привычке вещей.
Когда мы рассказали бабушке Марфе о встрече с Иваном и высказали некоторые сомнения, она успокоила нас, сказав, что все в порядке, беспокоиться не о чем. Если Иван дал согласие - обязательно сдержит слово и сам зайдет за нами в четыре часа, и ни дня, как мы думали, а утра. Также сообщила некоторые подробности о нашем будущем проводнике. Вообще-то подробностей, как таковых, о нем никто не знал. Появился Иван в селе сразу после войны, но кто он, откуда, до сей поры осталось загадкой.
Ровно в четыре утра, как и обещал, Иван поджидал нас, сидя на козлах для пилки дров и дымя цигаркой. Да и мы не заставили себя долго ждать. Несмотря на ранний час на дворе уже было светло. Слышался людской говор и мычание коров. Вместе с нами из дома вышла хозяйка.
- На «Лазоревое» поведешь? - спросила она нашего проводника.
Тот кивнул.
- Ох, не к добру. Не надо бы, Иван!
Но тот отмахнулся:
- Не выдумывай...
- Ну, с Богом, - перекрестила она нас, как будто провожала в дальний и опасный путь.
«Недалече» бабушки Марфы обернулось более двадцатью верстами. Путь в основном проходил по пересеченной местности, так что дважды пришлось устраивать привалы. Проводник наш, кажется, вообще не нуждался в отдыхе, но не возражал против короткого привала. Он присаживался на пенек или какую-нибудь валёжину, скручивал «козью ножку» и дымил, не обращая внимания на «туристов», вперив взгляд в пустоту и думая о чем-то своем. А возможно, ни о чем не думая, - просто отдыхая. От предлагаемой папиросы неизменно отказывался, однако каждый раз, не забывая поблагодарить. На все вопросы отвечал либо односложно, либо вовсе отмалчивался, неопределенно пожимая плечами, так что было не понять, согласен он или нет.
На последнем привале Иван вновь озадачил нас, превратившись вдруг в того человека, которого мы знали в первый день.
- Что, - весело спросил он, - верно бабка Марфа запугала вас, а? Но вы не бойтесь - сказки всё это. Нет никакого голуб-явана. Я почитай полвека брожу здесь, а его что-то не встречал.
К обеду вышли к лесному озеру. Вода имела нежно-голубой цвет, как будто кусочек неба опрокинулся в эту часть тайги. Кое-где по поверхности белыми островками плавали кувшинки. По берегам росла высокая, чуть ли не по пояс, трава.
Иван, кивнув на озеро, усмехаясь, произнес:
- Здесь видели голуб-явана.
Сначала мы даже не поняли о чем речь, до того это благословенное место не вязалось с каким-то чудищем.
Озеро оказалось небольшим: около трехсот метров в длину и не более ста в ширину. Но, по словам Ивана глубоким, никто точно не знал глубину. Из его же слов узнали, что в камышах спрятана лодка, способная всех нас, вместе с вещами, взять на борт.
Не буду подробно описывать наше житье-бытье в тайге, хотя, возможно, кому-то оно и показалось бы небезынтересным. Скажу только, что в тот же день мы разбили лагерь на берегу прекрасного безымянного озера.
Впрочем, название у него все же существовало, местные жители окрестили его «Лазоревым». В справедливости такого названия убедились на закате, когда вода постепенно стала приобретать удивительный зеленоватый оттенок. Братья-близнецы, как и мы с Мишей, оказались заядлыми рыболовами и целыми днями проводили на озере. Что же касается охоты, то нам казалось просто кощунством нарушать эту идиллию грохотом выстрелов. Так что оружие без дела валялось в палатках, даже не заряженное и, естественно, со спущенными курками. Но Иван никогда не расставался со своим пятизарядным карабином. А на вопрос: зачем ему столь мощное оружие, пожав плечами, ответил: «В тайге всяко случается, иногда встретишься на узкой дорожке с волком, а иной раз с самим «хозяином», − под словом «хозяин» он, конечно же, подразумевал медведя.
Людочка же большую часть дня бродила по округе с лукошком, собирая грибы и ягоды. Все эти «изыскания» вносили существенное разнообразие в наш рацион. Однако подходила к концу неделя жизни в тайге. Необходимо было возвращаться, если хотели успеть к началу учебного года. Все немного завидовали Ивану, который еще не раз наведается в эти места. Он и сам не скрывал этого, сказав, что через месяц-полтора, когда ляжет первый снежок, выйдет на охоту.