Лоусон подошел к окну и встал на цыпочки, чтобы заглянуть в него. На улице было уже темно. Фонари погасли. После четырех персонал не ходил курить на улицу, а делал это в туалетах и на лестничных клетках. Алана размахивала руками и металась по кабинету. Она с кем-то спорила. Или ругалась. Но ее собеседника не было видно. Ее темный силуэт в желтом окне то исчезал, то пропадал. Лоусон открыл окно, чтобы закурить, но почувствовал запах гари. Он внимательно оглядел весь двор и закрыл окно. Гарью пахло здесь в кабинете. Лоусон обошел все. Понюхал лампу и розетки. Может Мейсон поставил чайник и забыл про него? Кори открыл дверь и едкий дым ударил ему в лицо. Коридор просто утонул в серых клубах. И пахло не просто дымом. Горелым фаршем. Так описывал этот запах Честити. Закрыв лицо рукавом Кори, ринулся к пожарной кнопке, но удар из-за двери процедурного кабинета заставил его замереть.
– Выпустите! Нам нечем дышать.
Среди криков Кори мог разобрать только эти слова. Дым валил из-под двери процедурного кабинета. Он невольно потянулся к ручке и то, что было за дверью сбило его с ног. Это были люди. В лохмотьях старой формы, с обгоревшими до красноты рук и ногами. Их лица просвечивали черепа. Некоторые были охвачены пламенем и беспорядочно метались.
«Их здесь нет.» – кричало сознание Кори, но он сам чувствовал жар огня. Слышал треск плоти.
– Выпусти нас. – толпа двинулась к Кори. Черные, от ожогов руки тянулись к нему.
Скользя носками по кафелю, Кори бежал, но не мог убежать. Как в плохом сне, ноги не слушались. Все, что было ниже пояса стало чугунным. Колени едва сгибались.
– Уйдите!
Один из обгоревших схватил Кори за халат, и доктор шлепнулся на пол. Если все это нереально, почему он чувствует, как огонь лижет его пятки. Почему он чувствует, как эти липкие руки пытаются содрать с него кожу.
Лоусон кричал. Но никто его не слышал. Больные будто исчезли, или они уже привыкли к постоянным воплям и стонам. Кори удалось ухватиться за решетку камеры и вставить ключ в замок.
– Виски? – Крашер вскочил с постели. Кори не мог разглядеть его лица из-за дыма. Он вполз в камеру и захлопнул дверь вцепившись в решетку.
– Что происходит, Виски?
– Ты что не видишь их? Чарли. Солдаты! Скажи, что видишь их! Прошу, скажи что тоже видишь их?
Изо всех сил он держал двери. Опаленные лица прижимались к решетке, опаленные руки слепо пытались дотянуться до него.
– Я вижу, – решительно ответил Крашер. – А ну пошли вон отсюда. – он со всей силы ударил по двери. Он хлестал их по рукам и велел убираться. Тела, словно из духовки послушались его. Они отошли от палаты и застыли в коридоре, вытянувшись, как перед генералом. Они больше не звали его. Не кричали о помощи. Просто пялились пустыми глазницами.
Лоусон не мог больше держать дверь палаты. Его била дрожь. Он открывал рот как рыба, пытаясь произнести хоть звук. Но из горла выходили только хрипы и свисты.
– Они ушли. Их нет. Посмотри, Виски.
Кори боялся повернуть голову. Он уцепился взглядом за Крашера и боялся потерять эту единственную частичку реальности. Чарльз подхватил его за подмышки и усадил на жесткую больничную кровать.
– Они сюда не доберутся. – Чарльз подергал двери. Снял его запотевшие очки и протер своей больничной рубашкой.
– Ты не видел их? Их ведь нет? Это не на самом деле? – спросил Кори и Чарльз растерялся.
– Они горели.
– Я знаю, – Крашер опустился на пол и достал из-под матраса таблетку. – Выпей это.
– Я не сумасшедший. Ты же знаешь. – Кори послушно проглотил таблетку. Чарльз еще раз подошел к входу в палату и пнул дверь.
– Ты не сумасшедший. Это Отектвуд. Я же говорил. Прости. Только не лишайся рассудка, слышишь. Он нам еще нужен.
Кори чувствовал, как дрожь спускается к пальцам ног и уходит. Как мышцы обмякают и как голова становится такой тяжелой, что шея больше не в силах ее держать. Он слышал голос Чарльза, но ничего не мог разобрать. Через силу он посмотрел в коридор и тот был совершенно пуст.
Алабама, Отектвуд, 4:30 a.m.
Будильник, зовущий на очередной ночной обход, звенел в кармане халата. Отечные веки раскрылись достаточно легко. Лоб упирался в больничную холодную стену. В бок втыкались жесткие пружины, а сверху будто навалили груду камней. Кори перевел взгляд со стены и увидел руку в черных рисунках, перекинутую через его грудь.
– Какого черта, Крашер? – Кори резко вскочил и Крашер со шлепком свалился на пол. – Что я здесь делаю?