– Свою эротическую прозу наизусть читал?
– Нет, Рей. В Отектвуде действительно ставят опыты над людьми. Над детьми. Чудовищные. У меня волосы на голове дыбом встали. Я собираюсь написать на них жалобу.
– На основании бредней писателя эротомана?
– На основании показаний пациента, незаконно подвергнутого нетрадиционному лечению. Ни одна психиатрическая школа не встанет на их защиту. Так же у меня есть показания других пациентов. Пожалуйста, позвони нашему научному руководителю. Мне нужны будут его рекомендационные письма.
– Кори, остынь. А что, если ты окажешься не прав? Ты рискуешь вылететь из школы.
– Значит от тебя помощи мне не ждать.
– Нет, Кори. Я позвоню профессору Уоллесу. Будь осторожнее.
Осторожность нужна хирургам. А Лоусон психиатр. Как говорил профессор Хоуп «В нашей специализации нет такой ошибки, что не исправил бы кетамин.»
Сэм едва ли его узнал, но чеки и документы забрал. Пожал Кори руку и предложил еще одну развалюху. Кори вежливо отказался. Среди одноэтажных домов и пустырей не было ни одной вывески «Юрист». Была одна, «адвокат», но это оказался табачный магазин. Звонить семейному адвокату не хотелось, так как он мог проболтаться матери. В раздумьях, Кори добрался до церкви, со стороны жилой пристройки. Машины отца Игмена не было. Он каждый день, после утренних проповедей ездил в приюты и инвалидные дома. Перемахнув через низкий заборчик Кори взбежал на крыльцо и постучал. Ирма открыла дверь в длинной майке до колен и шлепанцах. Под майкой не было лифчика и Кори слегка перехватило дыхание. После монашеского черного платья это впечатляло.
– Опять прогуливаешь школу, соня?
– Патрик заболел. Я сижу с ним.
– Я сделал принес твою контрольную по физике, – Кори положил тетрадь на стол. Его взор приковали глубокие совсем свежие порезы на внешней передней стороне бедер. – Что это? Кто это сделал? – он рассмотрел руки ближе. В реальности, не на фотографиях. Ожоги от сигарет, порезы, синяки.
– Никто, я часто ударяюсь. – Ирма врывалась из рук Кори и быстро накинула теплый халат с длинным рукавом.
– Ирма, это не шутки. Кто бил тебя? Твой отец знает? Это он сделал?
Ирма молча застилала постель и собирала разбросанные братьями и сестрами игрушки.
– Одевайся, мы идем к шерифу.
– Нет. Кори пожалуйста, – она упала на колени, собрав под собой ковер и обхватила ноги Лоусона. – Не рассказывай никому. Не надо шерифа.
Почему они все такие упрямые? Почему они не хотят справедливости? Кори искренне этого не понимал.
– Прошу, не говори. Что хочешь сделаю. Хочешь со мной переспать?
От такого предложения у Кори подкосились колени. Разумеется, он хотел.
– Ирма! Что ты несешь? Немедленно скажи мне кто это сделал, или я звоню шерифу.
– Папа. Но он не со зла. У него тяжелая жизнь. Он ухаживал за мамой. Я сама виновата. Я не слушалась его. Грубила.
У Кори не было слов. Он опустился на ковер рядом и обнял девушку.
– Ты ни в чем не виновата. – Кори хотел поцеловать ее в щеку, но она резко повернулась и уткнулась в его губы своими, солеными от слез. Он не мог сдерживаться, и не хотел.
Алабама, Отектвуд, 1:20 p.m.
Холодный воздух влетал в окно и стелился по полу. Кори стащил с кресла покрывало и накрыл их с Ирмой тела. Час, на который он отпросился затянулся. Да и плевать. Кори подтянул свои джинсы, брошенные на полу и достал две сигареты, для себя и Ирмы.
– Ты правда сохранишь эту тайну? Я не хочу, чтобы у моей семьи были проблемы.
Кори молчал. Оставить восьмерых детей сиротами, или умолчать о домашнем насилии. Неужели выбор бывает таким сложным? Почему справедливость такая жестокая?
– Я никому не скажу.
– Спасибо! – девушка прижалась к нему еще ближе и закинула ногу на талию доктора. – У тебя сегодня выходной?
– Нет. Я уже часа два как должен быть на работе. Что ты знаешь о нашей лечебнице?
– Там мама лечилась. А что?
– А то, что там ставят эксперименты на больных.
– Как на кроликах?
– Да.
– Святая дева Мария! – Ирма перекрестилась. – Господь ведь накажет их.
– Господь накажет, но я хочу немного ускорить этот процесс. В этом городе есть какая-нибудь адвокатская контора?
– Мистер Руфус. Его офис рядом с сытым Биллом.
– Тогда с тебя тоже обещание. Никому не говори про Отектвуд. Про то, что я тебе рассказал.
Ирма изобразила, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключ. Быстро натянув штаны и чмокнув девушку в щеку, ушел так же, через забор.
Кори ожидал увидеть деревенскую акулу правосудия. В дешевом костюме и флагом конфедерации за спиной. Акуле оказалось почти восемьдесят. Это был сутулый старик в толстых очках. Пахший плесенью и валерианкой. Он дремал без работы и так как Кори оказался его единственным клиентом за сегодня, да и на месяц вперед, он, не дослушав поковылял к машине.