Впервые Лоусон шел такой уверенной походкой по клинике и плевать было, что ему не тянут руки. Макгрегор так пафосно не поднимался на ринг, как доктор Лоусон спускался в корпус Д.
– Прошу сюда мистер Руфус. – Кори подвел его к одиннадцатой палате, где на полу сидел Крашер, совершенно голый, а по подбородку стекала слюна и капала на плитку пола.
– Это ваш подопечный? Он точно вменяем? – Руфус брезгливо отшатнулся и Крашер плюнул в него и попал на туфли.
– Это не он. – Кори побагровел от злости. Крашер снова сделал это. Обманул его. В панике ухватил старика под руку и потащил к палате Смита.
Смит выглядел не лучше, но в отличии от Крашера, точно не прикидывался. Он ревел, как раненое животное, уткнувшись лбом в стену. На пухлом лице отпечатались очки для световой терапии.
– Лоусон, Доктор Шварц срочно вызывает.
– И на чем я доберусь обратно? – спросил брошенный возле поста охранника дед.
Лицо у Шварца было особенно красное. Даже бордовое. От злости у него подрагивали кисти рук. Рядом сидела доктор Калуум. Кори уже догадался по какому поводу его вызвали.
– Доктор Лоусон, объяснитесь! – прикрикнул Шварц и Калуум ласкового зашипела на него.
– Объясните, – более тихо сказал Шварц. – Почему мне звонит мой старый друг и спрашивает, какие я тут опыты на людях ставлю? Не надо прыгать через голову, Лоусон. Не надо выставлять меня идиотом, я уже не в том возрасте. Если твоему пылкому воображению что-то показалось, обсуди это со мной или с другими докторами. Я надеюсь девять-один-один ты не звонил? ФБР ко мне не нагрянет?
– Доктор Шварц хочет сказать, что нас настораживает твое поведение, Кори.
– Доктор Шварц, пациенты говорят…
– Какие пациенты? Крашер? Он болен! Сегодня он скажет, что над ним проводили опыты, завтра скажет, что наш министр обороны инопланетянин. И ты будешь в это верить? Ты позоришь свою школу, своих преподавателей. Ты позоришь звание врача и белый халат. Сотни людей гибнут из-за того, что такие как ты пугают их врачами-палачами!
– Не только Крашер. Ваш бывший пациент Честер Честити.
Калуум и Шварц переглянулись.
– При мне, а я работаю здесь больше двадцати лет, пациента с таким именем никогда не было.
– Доктор Шварц, доктор Лоусон, нам всем нужно успокоиться и решить это недоразумение. Скажи мне, Кори, когда у тебя появились мысли, о незаконности действий нашей больницы, до инцидента с мистером Юнионом или после?
– Когда больные пожаловались…
– До или после? – грубо перебила его Барбара.
– После, – вздохнул Кори. Ему не выйти победителем в этом споре. Нужно выйти хотя бы здоровым. Или живым. – Думаете это паранойя?
– Это состояние может стать ею, если мы ничего не предпримем.
– Кори, тебе нужно решить сейчас, кем ты видишь себя в будущем? Если так будет продолжаться, то диплома доктора медицины тебе не видать. Как не прискорбно это признавать, но в современном мире психическое расстройство звучит как клеймо на всю жизнь. Ты хочешь работать фасовщиком в супермаркете? Или клеить этикетки на бутылки? Или ты хочешь быть врачом?
– Я хочу быть врачом. – от давления становилось душно. Кори отчитывали как нашкодившего пацана. Отчитывали два психиатра с многолетним стажем. Одно слово или движение и приговор – псих.
– Мало хотеть. Нужно много работать. Почему ты не ходишь к доктору Калуум на терапию?
– Не было времени. Как вы знаете у меня дом сгорел, и я запарился со страховкой.
– У тебя стрессовое состояние. Я понимаю. Мы справимся с этим вместе. Профессору Уоллесу не обязательно об этом знать. Я замну эту ситуацию с ним. В твою пользу и, разумеется, в пользу твоей сестры. Она не должна страдать от твоей глупости. Будь на моем месте кто-то другой, вы оба вылетели бы из Маунт-Синай как пробка из бутылки и ни одна больница не приняла бы вас даже полы мыть после такого. Но отныне ты будешь полноценно лечиться у доктора Калуум и принимать лекарства. Учти, следующего раза не будет. Твое общение с пациентом Крашером я тоже прекращаю. Теперь, он забота доктора Хамсвилла. Если узнаю, что ты находился рядом с ним хоть секунду, пеняй на себя. Ты все понял, Лоусон?
Кори молча кивнул.
– Будьте с ним мягче. На парня столько свалилось. – тихо проговорила за его спиной доктор Калуум, и они вместе покинули кабинет.
Кори был абсолютно опустошен. А на что он вообще надеялся? Что раскроет заговор? Что Крашер способен на содействие? Все это одна большая ложь. И врут все. Даже сам Кори врет. Он врет сестре, врет больным, врет Ирме, врет миссис Эдисон. Он не заслуживает другого. Шварц еще проявил к нему милосердие.