– Алана была очень замкнутой. Она ничем не делилась с коллегами. – коротко ответила Тисс.
– С мужем у нее были проблемы. Все время в синяках ходила. А лупил он ее, за то, что таскалась по мужикам. Пациентам глазки строила. – разошлась Мириам. Странно, что она не упомянула о докторе Шварце, с кем они вместе регулярно покидали стационар и приезжали по утрам на работу. Кори слушал ее визгливый голос через дверь и не верил, что их интрижка прошла мимо внимания Мириам.
– Доктор Лоусон, когда вы в последний раз видели миссис Колбан.
– Утром, на парковке. В машине доктора Шварца. И вечером, около девяти. Ее силуэт в окне. Возможно, мне показалось, но она с кем-то общалась на повышенных тонах.
– Вы слышали разговор?
– Нет. Я был в корпусе Д, в комнате отдыха для персонала, а она была в процедурном кабинете на третьем этаже.
– В графике только вы, миссис Колбан и мистер Ли. Она могла говорить с кем-то из больных?
– Понятия не имею.
– Алана говорила, что-нибудь о своей личной жизни? О семье? У нее были враги?
– Со мной мало кто говорит. Я лишь видел, что она часто приходила на работу с синяками и она рассказывала, что ее муж злоупотребляет алкоголем.
– А кто ж им не злоупотребляет. – вздохнул Айк.
– Я не видел лично, но думаю, что миссис Колбан и доктор Шварц были любовниками.
– Я знаю. Мы с Арчибальдом давние друзья и он не скрывал своих отношений с Аланой.
– Просто, это могло стать мотивом. Муж Аланы…
– Да. Коблан поколачивал женушку, но кто нет?
– Шериф Айк, могу я задать вопрос, не относящийся к делу?
– Валяй, студент.
– К вам часто обращаются с проблемой домашнего насилия?
– Не часто. Алана точно не обращалась. У нас принято не выносить сор из избы.
– Ирма Игмен. Она никогда не обращалась к вам? Может быть соседи или ее учителя?
– Игмен? Никогда. Я бы хотел, чтобы все семьи в нашем городе брали пример с Игменов. Восемь детей и жена инвалид. Отец Игмен герой. Кто бы из нас так смог? Мужчины бросают здоровых женщин, испугавшись ответственности, а Игмен все тащил на своих плечах. И пастырь он хороший. Я сам в церкви бываю редко, но все его советы мне помогали.
– Ирма сама сказала мне, что отец бьет ее. Я видел побои у нее на теле. Не такая уж и образцовая семья, как вам может показаться?
– Ты уверен? – Айк не выдержав и наплевав на запреты Шварца и правила больницы вставил сигарету в рот. – Игмен бьет детей? Это же абсурд. Ирма никогда не обращалась за помощью.
– Она напуганная семнадцатилетняя девчонка. Она не верит в помощь, если даже дом для нее не безопасное место.
– Без ее заявления, я не могу ничего сделать.
– А мое заявление?
– Можешь прийти в участок в любое время, но без показаний потерпевшей смысла нет. Вернемся к Алане. Ты не видел на территории больницы посторонних?
– Я никого не видел, кроме нашего охранника Криса и Мейсона Ли.
– Ты спал в ту ночь?
– Нет. У меня круглосуточный пост. – соврал Кори. Он спал, спал без задних ног под таблетками в палате Крашера. В тот момент могло произойти что угодно. Муж ревнивец, агрессивный пациент. Даже Мейсон Ли мог с ней что-то сделать, отпусти она безобидную критику в его адрес.
– Позови следующего. И кстати, Шварц сказал тебе, что мы арестовали поджигателя?
– Нет. Кто это?
– Эндрю Савиц. Он побоялся, что ты найдешь тело в доме. Труп что мы нашли, опознали. Алекс Хилл. Работал санитаром всего несколько месяцев.
Эндрю не поджигал дома. И скорее всего не убивал санитара.
– За что он расправился с ним?
– Сказал, что в парня вселились бесы. Ваш клиент. На днях мы переведем его из следственного изолятора к вам на экспертизу. Сам сможешь его расспросить. Давай, зови следующего.
«Никому не верь.» такую триггер-фразу выбрал для себя Лоусон. Зажимая в здоровой руке один цент, он вошел в кабинет.
– Бедняжка Алана. И зачем она только жила с этим уродом? – Барбара протирала кушетку.
– Вы женщины вообще странные. Мечтаете о принцах миллионерах с членом до колена, а живете с алкоголиками импотентами. Даже, Лоусон? – доктор Хамсвилл развалился на стуле рядом с Барбарой и поедал чипсы, соря на пол крошками. – Женская логика хуже Альцгеймера.