– Спасибо Лессер. Не знаю, с кем он разговаривает, но все что говорит утром к вечеру сбывается. Газет не читает, телевизор не смотрит, почти ни с кем не общается. Предсказал принятие закона о третьем поле в документах и с каким отрывом Трамп победит на выборах. Хочешь верь, а хочешь нет.
– Нечего тут топтать.
– Мне что, по воздуху летать?
– Легли на койку и болейте!
– Твое место швабра!
– А твое койка!
Лоусон и Фарелл вышли на шум.
Мириам ругалась с тучным молодым альбиносом.
– Доктор. Я напишу жалобу на вашу санитарку.
– И я полностью вас поддержу. Вы можете ходить, где хотите. – ответил Лео.
Мужчина отвернулся от докторов, прижал к уху тапочек и начал громко говорить о статьях, документах и правах.
– Бывший адвокат по недвижимости. Николсон. Ну, не будем отвлекать его, у него серьезная сделка.
Алабама, Отектвуд. Лечебница 1:20 p.m.
Кори так и не удалось ни с кем поговорить. Зато удалось заполнить все листы наблюдения в историях, отметить температурную кривую, которой сестры попускались и рисовали непонятные заборы. Подклеить анализы в нужные места.
Так же он начал свой отчет. Описал там Кристину Смит, хроническая депрессия и восемь попыток суицида. Линда Прич. Обсессивно-компульсивное расстройство и расстройство питания. Алекс Коллинз. Задержка психического и физического развития. Уильям Гарфанкл. Болезнь Альцгеймера. Дик Лессер. Биполярное расстройство. Николас Николсон мегаломания.
Он старательно переписал все листы назначений, расчертил листы наблюдения.
– На обед проходим! – раздалось в коридоре, и он наполнился шумом. Гарфанкл выбежал в одних трусах.
На обед по общей диете давали капусту с куриной кожей, и костями.
Заедая его плохо пропеченным хлебом, сестра Тисс рассуждала, что больше любит ресторанную пищу. Кори очень хотелось сказать, что эта любительница высокой кухни, сейчас объедает пациентов на государственном обеспечении, но он все еще был очень воспитанным.
– Штабная крыса! – таким возгласом встретил его доктор Фарелл после обеда. – Я шучу. Просто ты весьма хорошо справился с бумагами. Я люблю реальное общение и ненавижу писанину.
– В школе говорят, что правильно заполненная история, лучше излеченного пациента.
– Чертовы бюрократы! Ты получил свой пропуск? Мы идем в корпус Д.
Кори был так увлечен обходом, что даже не заметил, как на улице пролился дождь. Мокрая трава испачкала белые форменные брюки. Они прошли через двор для прогулок, мимо корпуса Ц и подошли к забору. Охранник приветливо улыбнулся Фареллу и открыл автоматические ворота. Здание корпуса стало совсем черным, от влаги прошедшего дождя. Все охранники были простыми и славными парнями с красными припухшими глазами и помятыми лицами, после ночных гулянок.
Коридоры были такими же, как и в корпусе Б, но уже без цветов и красочных картинок о правильном питании и профилактик инфаркта. Не было поручней вдоль стен. Здание было одноэтажным, на первом этаже были только раздевалки, посты охраны и комната для хранения уборочного инвентаря. Вся жизнь кипела в подвале. Лязгали железные замки, медсестры и медбратья так же шумели. Санитары лениво слонялись с суднами в руках и шаркали ногами. Два коридора. В одном двухместные палаты, в другом одноместные. В конце они сливались в один и замыкались постом сестры, кабинетом дежурного врача и процедурным. Лоусон сравнил бы это отделение с тюрьмой, но тюрьму он видел только по телевизору. И это не слишком походило на Оранжевый – хит сезона, который смотрела его сестра. Лоусон бежал за Фареллом по узкому проходу. За решетками палат были самые разные люди. Одни лежали, глядя в одну точку на потолке, другие кричали и метались, как животные. Третьи прилипли к дверям и просовывали свои пальцы сквозь прутья, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Час суда близок! Никто не уйдет от руки правосудия. На всех вас обрушаться горящие камни и кипящая смола. – декларировал седой, но не слишком старый мужчина. – Доктора! Ваши белоснежные халаты скоро окропит кровь! Они станут алыми! Алыми как небо на нашими грешными головами.
– Идем, Кори. Это, слава богу, не наш больной.
– Религиозный бред. – заметил Кори.
– Если хочешь с ним пообщаться, то тебе к доктору Калуум. А вот и она! Барб!
– Привет, Лео! Здравствуйте доктор Лоусон. – их поприветствовала высокая женщина с короткой стрижкой. На груди ее синего халата красовалось два бейджа. Один на имя доктора Барбары Калуум. Другой на имя сестры Ирен Эдисон.
– Снова прикрываешь эту лентяйку?
– У Ирен семейные проблемы. – ответила Барбара. Они начали разговаривать еще задолго до того, как встретились посреди коридора и обнялись.