– И она сама виновата в них!
– Эй! Кто это мочится на пол! – Барбара резко развернулась и ударила ладонью по решетке. – Барри! Немедленно надень штаны.
– Извините доктор Калуум.
Кори удивленно наблюдал, как гора мышц в шрамах отвернулась и залепетала словно ребенок.
– Еще раз увижу, скажу брату Гаррисону поставить тебе катетер. А тендер в этом году не сыграл и вазелина у нас нет. Унитаз. Мочиться. Приступай, – Барбара вновь повернулась к Фареллу, и ее грозная гримаса сменилась добродушной улыбкой. – Шварц на планерке сказал, что ты не сдал сорок историй. Почему не попросил помощи?
– Простите, генерал Арчер. Требую поддержки!
Барбара добродушно рассмеялась.
– Барбара, доктор Лоусон проходит практику, дашь ему как-нибудь взглянуть на Рафаэля?
– Да пожалуйста! Только не приноси ему библию, как бы он ни просил, Кори. Иначе он опять ее сожрет, а у него синдром раздраженного кишечника.
Кори кивнул, и они продолжили путь.
– Обычно я общаюсь с больными в палате, или через решетку. Но по правилам это нужно делать здесь. В комнате посещений. Это твой первый день, поэтому будем работать здесь.
Кори оглядел комнату. Две двери. Одна для входа посетителя, вторая для больного. Посредине металлический стол и два деревянных стула. Посреди стола массивное кольцо, через которое пропущена цепочка наручников.
Брат Гаррисон, рослый и здоровый как шкаф, вошел через дверь для больных, стянул мокрую перчатку со своей руки и поздоровался с Фареллом.
– Я уже было подумал у нас проверка.
– У меня практикант, Джо. Я хочу показать ему, как нужно работать правильно, неправильно, он и сам научится.
– Кого привести?
– Давай Дастина.
Джозеф Гаррисон кивнул и скрылся за железными дверьми.
– Алан Дастин. Посттравматический синдром. Вернулся из Сирии и убил своего соседа. Потом будет Латаша Бригс. Шизофрения. В один прекрасный день отравила пятерых своих детей и мужа, потому что решила, что они не настоящие и их подослали убить ее.
– Термин шизофрения устарел доктор. Сейчас принято использовать аффективное расстройство.
– Как розу ты не назови…– процитировал Фарелл.
Гаррисон привел молодого мужчину, совершенно безразличного ко всему происходящему. Взгляд на тысячу миль. Можно сто раз услышать, но один раз увидеть этот симптом – дорого стоит для врачебной практики. Фарелл утомился и дал Кори возможность поработать. Но как Лоусон не старался не узнал ничего, кроме его имени и личного номера. Кори вновь задумался о своей жизни. Он спокойно просыпался, ходил в медицинскую школу, в то время как ребята, вроде Алана, гибли на войне. Они засыпали под звуки выстрелов и бомбежек. Как вообще он, маменькин сынок, может понять и вылечить человека, который защищал ценой жизни интересы его страны? Он ходил сутками в берцах и смотрел как убивают его друзей, что бы Кори мог ходить в халате за пятьдесят баксов.
Алана увели.
– Не унывай, Лоунсон. Много ли ты таких видел? Ни у кого с первого раза не получается. Для этого и существует практика. Миссис Бригс твоя. Я слова не скажу.
Кори кивнул. Гаррисон ввел темнокожую полную женщину. Увидев их, она ринулась назад, но Гаррисон держал ее крепко.
– Доктор Фарелл. Он хочет меня убить! – завопила Латаша, указывая пальцем на Лоусона. – Он убьет меня! Прошу вас! Помогите мне.
– Кори, выйди. – рявкнул Фарелл и побежал к Латаше, забившейся в истерике на плече невозмутимого брата Гаррисона.
Кори послушно покинул комнату посетителей. Это было очень обидно. Теперь Фарелл точно не даст ему разговаривать с больными. Посадит за бумаги, выставит четверки в конце месяца, и он отправится обратно домой.
– И дьяволом станет агнец. – вопил Рафаэль из своей камеры. Кори захотелось уйти отсюда. Убежать.
– Бога нет, Рафаэль! – громкий голос Барбары Калуум встряхнул Кори. Фарелл использует патерналистскую модель общения с пациентами. Он для них отец. Заботливый, но строгий. Он имеет власть над ними. Калуум старается отказаться от монолога и перейти к диалогу. Но жесткий характер стремится подавлять. Кори решил использовать полностью герменевтический подход. И пусть в этой деревне никто не слышал о биоэтике. Он постарается стать каждому больному другом.
Фарелл позвал Кори обратно.
– Реланиум наш друг, доктор Лоусон.
– Извините, Лео.
– У Латаши часто бывают приступы. Она привыкнет к тебе. Следующий Морган Смит. Двоюродный брат Кристины. Аффективное расстройство, – Лео сделал акцент на диагнозе, из-за упрека Кори. – Изнасиловал и убил тринадцать молодых девушек. Садист и животное. Я за то, чтобы таких сажали на электрический стул. Но также я, за то, что за таких как этот ублюдок нам доплачивают тридцать процентов,