– Вещи моей дочери потеряли! Бардак. Вы доктор? Разберитесь! – приказала женщина.
– Никто ничего не терял. Вас просили подождать. А где-то в палате есть тяжело больной, который не может ждать. Поставьте себя на его место.
– Вещи! Быстро. Или я иду к вашему главному врачу.
– Я принесу ваши вещи. Фамилия больной? – сказал Кори. Натали немедленно сбежала, бросив Кори, но он не обиделся.
– Смит. Кристина Смит.
Лоусон кивнул, выдавив вежливую улыбку. Смит. Именно такой он себе и представлял мать Кристины.
Он шел на склад с гордо поднятой головой. Он поступает так, как его научили. Так, как велит министерство здравоохранения. Пациент всегда прав, и, если он хочет получить свои вещи, он их получит. И пускай умирает тот, кто не может написать жалобу и пойти к главному врачу. Его миссия угождать и приносить вещи в желтом пакете с маркировкой, а не бороться со смертью. Его долг, не лечить больных, а с улыбкой размазывать дерьмо по лицу, которым эти больные в него кидают.
Кори спустился по желтой лестнице, где стоял сигаретный дым. Новая кладовщица не варила кофе и не смотрела виновато, снизу-вверх. Она сидела развалившись, с каталогом эйвон и терла запястьем страницу с пробником духов.
– Доброе утро. Могу я получить вещи Кристины Смит?
– Когда поступала? – не поздоровавшись спросила кладовщица.
– Кажется, восьмого.
Она лениво поднялась со стула и пошла вдоль полок. Желтый пакет нашелся быстро. Она вываливала из него рюкзак, грязные кроссовки джинсы и футболку. Раскрыла толстую тетрадь, прошитую черной ниткой, и принялась монотонно читать.
– Кроссовки одна пара, футболка, одна штука, джинсы одни, рюкзак один, телефон самсунг одна штука, зарядное устройство одно, расческа одна…
Кори не успевал пересчитывать барахло в девичьем рюкзаке.
– Пудра одна штука, тушь одна штука, блеск для губ одна штука, бумажные платки одна упаковка…
Кори сваливал косметику в рюкзак и увидел среди ручек, бумажек, жвачки и сигарет шнур. Белый провод с оборванными концами, какие обычно бывают у чайников, удлинителей, ламп и всего прочего. Лоусон проявил к нему особое внимание и больше не слушал кладовщицу. Он расписался в тетради, вышел с пакетом на лестницу и достал провод снова. Заломы на концах. Частички грязи. Он взял провод так, как его концы это предполагали. Намотав на руки. И не нашел ему применения иного, нежели приложить к своей шее. Идеально.
Секунду спустя Кори вытер его футболкой и затолкал в рюкзак. Это домыслы. Бредовые домыслы. Мало ли, зачем ей этот провод. Мало ли, какое барахло носят подростки в своих сумках. Подумаешь, пропавшие девушки были задушены проводом. Причем тут шестнадцатилетняя тщедушная девочка с хронической депрессией и кучей попыток суицида.
Завязав пакет, Кори направился обратно в корпус Б. Зачет только начался. Кори чувствовал общее напряжение. Он и сам недавно сдавал экзамены. Кто-то трясет ногой, кто-то бегает в курилку каждые две минуты. Кто-то лихорадочно повторяет тему. Кто-то пишет подсказки на руках. А Кори, как всегда, стоит в стороне, потому что все знает и молчит.
Он вручил пакет Смит, и та бросила ему издевательское «спасибо».
Пока Кристина переодевалась, сдавала тапочки и пижаму, мать упрекала ее, что не взяла из больницы туалетной бумаги и не заморозила ей макарон.
Подобная атмосфера угнетала. Куда приятнее было вернуться в корпус Д. Никто не возмущается, не угрожает звонком в министерство. Все тихо и мирно болеют своей болезнью.
– Привет, Кори. Мы пропустили сеанс, извини. Как ты себя чувствуешь? – Барбара была слишком участливой. С обычными пациентами она более резка. От них же не зависит будущее и репутация отектвуда. Ее репутация.
– Я не расстроился. Чувствую себя… – Кори не знал, как ответить на этот вопрос. Может быть, нормально. Но то, что панические атаки, приступы одышки, кошмары, приливы агрессии и голоса в голове стали для него нормой, не дает ему права, говорить, что это нормально. – Чувствую себя работоспособным. Хотел бы продолжить.
– После обеда я буду свободна. Сейчас у меня пациент. – Барбара оставалась на месте. Стоя спиной к дверям, она будто защищала кабинет. В руках у нее была свернутая в трубку, тоненькая история болезни.
Что там за больной? И почему она не следит за его состоянием? Стоять и глупо таращиться на доктора Лоусон продолжать не мог. Под ее пристальным взглядом он зашел в бытовку.
В расписании процедур на этот час никого назначено не было. Кто-то новенький. Кори зашел в базу. В зеленой строчке поступивших высветилось имя: Эндрю Савиц. Дата и время поступления не совпадали. Сегодня в девять ноль-ноль. Лоусон не видел ни конвоя, ни машины, что привезла бы подозреваемого. И санитары не перетирали эту новость, охая и ахая, что рядом с ними столько лет работал хладнокровный убийца.