– Он не отправится в тюрьму? Его определят сюда?
– Комиссия решит на следующий неделе. Я буду на стороне специализированного лечения, другие врачи меня тоже поддержат.
– Никогда не боялись, что, работая с подобными больными, сами потеряете рассудок?
Барбара выпила и усмехнулась.
– Гастроэнтерологи каждый день едят буррито запивая пивом и колой, пульмонологи выкуривают по две пачки в день. Боюсь ли я сойти с ума? Едва ли.
– Кажется, вы хотели мне сказать что-то важное?
– На ты, Кори. Я не твоя учительница. Оставь это.
Серое как камень лицо Барбары приобрело розовый приятный цвет.
– Когда я только начинала работать, в меня влюбился пациент. Диагноза я уже и не вспомню. Но был буйный. Только со мной разговаривал. Дарил мне оригами.
– И такое случается, – кивнул Кори. Он не совсем понимал, к чему клонит Барбара. – А ты испытывала к нему чувства?
– Мне были приятны знаки внимания. Как и любой женщине. Но потом он стал меня пугать. Ты прав, Кори, такое случается. И не стоит принимать это близко к сердцу. Как говорил Фрейд – не целуй пациента в губы.
– Сам он, своим правилам не слишком придерживался.
– Ты меня понял, Кори.
– Если честно, абсолютно нет.
– Через час можем начать процедуры. Буду ждать в кабинете.
Барбара вернулась к пыткам Савица. А Кори остался стоять и пережёвывать ее метафоры. К чему весь это разговор? Может она пьяная?
Лоусон бесцельно прошелся по коридорам. Обход? Да кому он вообще нужен? Ни больным, ни доктору. Кори остановился возле одиннадцатой палаты. Двери были распахнуты. Через стенку, отгораживающую туалет, были перекинуты брюки от больничной пижамы. Одна гача привязана к трубе, другая отрезана видимо доктором Калуум. Были же сотни других способов. И если бы Алан не позвал доктора. Он так бы и удавился. Вот Хамсвилл то получит от Шварца, за то, что его пациент совершил попытку суицида. Этому Кори радовался в глубине души.
Час пролетел как одна минута. Влажные полы, еще теплое после Савица кресло и мокрые от его пота фиксаторы. Барбара курила в маленькое окошко под потолком, пока Кори усаживался.
– Я думаю, я готов, искренне извиниться за все свои обвинения в адрес врачей отектвуда. Я только сейчас понял, насколько я был глуп и недальновиден.
– Я рада за тебя. – подобная искренность не обрадовала Барбару. Она насторожилась.
– Звонки и жалобы. Мне так стыдно. Ведь если бы все это было правдой, мне бы уже давно заткнули рот. Правда ведь?
– Понятия не имею. – Барбара пожала плечами и подала первый импульс. Все как обычно. Дрожь по телу. Легкое покалывание. Привычная боль. Будто капельки масла со сковороды брызнули на руку.
Голос магнитофона, сколько не старался, уже не мог перекричать голосов в голове Кори. Это как резистентность к антибиотикам.
Песни, что закачала ему сестра на телефон, деревенский смех Эйприл. И конечно «Оставайся в Отектвуде.»
Что угодно, кроме «Все хорошо. Мы не причиняем зла.»
Его организм борется. И он вышел победителем. Легкая ломота в теле, нарушение координации и чувство голода. Он опять забыл поесть.
В тепле садящегося осеннего солнца, Кори совсем разморило. Он сел в машину, заложил сигарету за ухо. Дорога была гладкой, словно вода на озере. И он не замечал ни ям, ни лежачих полицейских.
Мономания
Алабама. Отектвуд. 7:00 p.m.
Возле сытого Билла, как обычно была толпа пьяниц и девиц. Через окно было видно, что за барной стойкой сегодня не Эйприл.
Кружка пива, классический гамбургер, картошка фри и гренки. Кори и не догадывался как был голоден. Столы были заняты. Приходилось сидеть за барной и терпеть толчки локтей, тех кто просили повторить: грязнуль с пластиковыми стаканами и девушек с размазанной косметикой.
Шумная компания парней за третьим столиком, едва не сшибла Кори со стула, заказывая еще пива, и вышла на улицу. Вернулись они уже с двумя девушками. Ирма и Кристина. Ирма заметила Кори сразу. Но демонстративно отвернула голову. Она и не знала, на что обижалась. На то, что Кори высадил ее в лесу посреди трассе совсем нет. Ей стоило обижаться на себя. За то, что солгала. За то, что ее ложь стоила чужой жизни. Жизни хорошего человека.
Без отца ей явно было свободнее. Она больше не прятала изрезанные руки под длинными рукавами черных платьев. На ней была короткая куртка, оголяющая поясницу и джинсы не по размеру. Кристина была в той же одежде, что Кори получал на складе. Они смеялись. Пили. Спорили с парнями. Ирма то и дело оглядывалась на Кори. Лучшим вариантом было бы уйти. Но Кори только что заказал еще кружку и не хотел оставлять недопитое пиво. По маленькому телевизору на стене крутили попсовые клипы. Между школьницами и их великовозрастными кавалерами назревало напряжение. Девушки отказывались ехать в гости. Кристина подошла к бару и заказала литр разливного пива с собой. На Кори она даже не посмотрела. Будто ни разу не видела. Она дергала ногой в ожидании пива и тяжело дышала. Для одышки курильщика рановато. Астмы в анамнезе не было. Кори помнит,. значит она волнуется. Кори допил и пошел в туалет вместе с Кристиной.