Голоса в голове тоже замолкли от страха. Но только на пару секунд. Лоусон не успел бы не вызвать полицию, не позвонить сестре. Это был предсмертный его крик его рассудка.
Таблетки подействовали быстро. Ужас сменился легкой эйфорией. И теперь окровавленные ноги со сбитыми пальцами не вызывали жалости и отвращения. Это не были раны. Это соски, через которые он своей кровью напоил землю Отектвуда.
– Пожар был в тысяча девятьсот девятнадцатом. И в тысяча восемьсот девятнадцатом. Ты думал об этом? Разве это не самое подходящее время. Это как лихорадка. Когда болеешь, организм борется с вирусом повышая температуру. Температура поднимается, – Лоусон поднял руку вверх. – И вирусы дохнут! – он резко уронил руку на пол и вывалил язык на бок, изображая мертвеца.
Чарльз взглянул на него слегка обеспокоено. Кори встал на ноги.
– Могу я тебе помочь? Говори, что с чем смешивать!
– Ты и правда хочешь в этом участвовать? Ты ведь понимаешь, что нас пристрелят на месте? Даже не рассчитывай на пожизненное.
– Кажется, кто-то минуту назад говорил, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Ты рассчитывал лепить поделки из гребаных листьев и шишек, а сейчас лепишь взрывчатку. Мы не знаем, что может случиться. Мы можем даже не добраться до клиники, а можем и уйти оттуда живыми! – запинаясь за хлам, сбивая тазы и канистры ногами, Кори выдернул нож из крышки стола. Он наклонился к Чарльзу так низко, что их лица разделяли всего пара дюймов и лезвие ножа.
– Но я больше не приду туда с пустыми руками. Я больше не надену сраный халат! Я не студент! – Лоусон кричал и изо рта его летела слюна.
Крашер спокойно вытер свою оплёванную щеку и забрал оружие из рук Кори, пока тот сослепу не пырнул его или вовсе себя.
Даже без очков Кори было не трудно разглядеть, что Чарльз поник. Он не разделял запала и жажды крови Кори. Недобрый блеск глаз потух.
– Знаешь, почему я отказался говорить с юристом? Почему изуродовал своего адвоката? Знаешь, откуда у тебя появилась та челюсть? Виски, я давно хотел сказать тебе…
– Скажешь, когда на месте Отектвуда останутся одни угли! – Лоусон забыл про боль. Забыл про проблемы со зрением. Он мельтешил из угла в угол, переставлял сумки и ящики. Гремел замком. – Ты готов?
– Я гораздо больше, чем готов! – безумный оскал вернулся на лицо. Крашер подхватил свою конструкцию из нескольких канистр и проводов.
Делирий
Алабама, Отектвуд 4:45 a.m.
Огни полицейских машин, патрулирующих территорию вокруг лечебницы, мерцали в лесном мраке. Полусонный охранник открыл ворота.
– Вот бы все так на работу спешили в нашей стране. – зевнув, сказал он.
Лоусон спокойно прошел по территории. Запасной выход в корпус Б был открыт. На крыльце еще тлел окурок. Кори тихо вошел, свернул под лестницу, снял с гвоздя ключ отпер подвал.
Налобный фонарь, что дал ему Крашер был почти бесполезен. Поднося наспех начерченную Чарльзом схему к самому носу, Кори шел, наощупь, скользя руками по влажным трубам и натыкаясь на мох и грибок.
Запах канализации усиливался. Рваные кроссовки Крашера промокли. Лоусон не боялся больше осветить, что-то жуткое. Сейчас его глаза не отличат пакет от человека или собаку от велосипеда. Но на всякий случай он наносил удары перед собой плоскогубцами по металлу. Проход то сужался, то расширялся.
– Ты будто лазерной указкой кошку гоняешь. Иди ровно, виски, или ты уже остаканился с доктором Фареллом, пока я тут по колено в дерьме купаюсь.
Кори не видел Чарльза, но отлично слышал. Он добрался. С третьего раза срезав замок и открыл люк. Чарльз сбросил ему большую сумку, моток провода и спрыгнул сам.
Ни мокрые ноги, ни вонь канализации, ни что не могло омрачить эту ночь.
«Ты смог. Ты избавишь этот город от сумасшествия. Ты освободишь своих предков и своих потомков. Генри Отект не смог, Грант не смог, Скот не смог. А Кори Лоусон из Нью-Йорка смог. Не близнецы Лоусон снова молодцы, а ты один.» – голос в голове воодушевлял. Заставлял переставлять ноги. Заставлял верить в то, что в темноте канализации нет ничего страшного. Иногда, пока Крашер шел позади Кори, ему казалось, что он говорит он и отвечал:
– Да!
Дело для Кори нашлось не хитрое. Он всего лишь должен был ходить по больнице и открывать подсобки и подвалы, давая Чарльзу доступ к электрическим щиткам. Для этого ему вновь пришлось надеть ненавистный халат и маску. Так, никто из загруженных работой и своими проблемами не обращал на него внимания. Не топчет и ладно.