В полной темноте, без возможности пошевелиться Лоусон лежал и слышал, как в висках стучит кровь. Он спит или нет? Вот бы нащупать пульт охраны, но он не может. Его парализовало. Кори моргнул. Или нет. Он не мог понять закрыты глаза или открыты. Ничего не было видно. Он шлепал губами как рыба и не мог вдохнуть. Лицо, грудь, рот. Ничего не шевелилось.
«Это всего лишь сонный паралич.» – пронеслось в голове, но паника нарастала. Кори начал задыхаться.
– Сто двадцать восемь! – Чарльз нарисовал полукруг на исчерченной стене и отметил точку.
– Помогите!
– Бог поможет, Рафи. Не ори я тут пытаюсь думать.
Крашер бросил карандаш на койку. Это не Рафаэль. Тут никто уже очень давно не кричит о помощи.
Чарльз наклонился в дырке в полу, служившей туалетом, просунул туда руку и отклеил ключ, на длинном куске пластыря. Пройдя по коридору и убедившись, что все спят он остановился у двери кабинета дежурного врача и осторожно приоткрыл дверь.
– Виски, ты слышишь меня?
Кори ничего не слышал. Уши словно забили ватой, а без очков, чужое лицо было белым пятном.
– Виски! – Крашер стащил доктора с дивана на пол и принялся хлестать по лицу.
– У меня нет рук. У меня нет рук. Я не могу пошевелиться. – вопил Кори.
– Вот твои руки! – Крашер ухватил его за запястья и принялся трясти чужие кисти перед чужим лицом. – Проснись.
С горла будто сняли удавку. До боли в легких Кори принялся хватать воздух ртом.
Крашер протянул ему очки, но Кори не мог их одеть. Все тело дрожало. Тогда Чарльз сам надел очки доктору на лицо.
Кори был настолько напуган свои сном и всем что было после него, что Крашера не удостоил не криком, не угрозой вызвать охрану. Он просто сидел и часто дышал.
– Попей воды. – Крашер подал ему стакан, но Кори тут же выплескал все на пол.
– У тебя болезнь этого… как его….
– Паркинсона, – наконец ответил Лоусон и поднял глаза на Чарльза. – Ты как вышел?
– А как Копперфильд заставил статую свободы исчезнуть? – спросил в ответ Крашер. Он налил новый стакан воды, сел рядом на пол и держа доктора за подбородок стал поить. – Что ты видел?
– Что у меня нет рук и ног и что я беременная женщина. Одновременно. – трясущимися руками Кори принялся ощупывать туловище, живот, пах. Все было на месте. Он точно мужчина. Точно не рожал. И его конечности точно на месте.
– Тебе приснилось, что ты миссис Игмен?
– Ты ее знаешь?
– Жена отца Игмена. Все знают.
– Ты говорил о кошмарах. Ты связываешь их с чем-то в этом городе? – заикаясь, Кори пытался оставаться врачом.
– Это не всегда кошмары. Но всегда они сводят с ума. Ты перестаешь видеть разницу между сном и реальностью.
– Сомнобулия.
Руки и ноги едва шевелились, будто он долго держал их в холодной воде. Кори продолжал трогать их, будто не верил, что они у него есть. Крашер все еще находился в дюйме от него.
– Отектвуд стучится в твою голову кувалдой. Не открывай ему. – лицо его из придурковато-веселого стало серьезным. Он долго смотрел доктору в глаза, а потом встал и вышел.
Кори не стал за ним идти. Что-то ему подсказывало, что он точно пойдет в палату.
В тишине раздался звонок. Кори еле ответил не слушавшимися пальцами.
– Рей? Ты чего не спишь?
– Ночь пятницы. Я только домой зашла. У тебя все нормально?
Кори замялся. Он не верил в ненаучную чушь, будто близнецы могут чувствовать эмоции друг друга на расстоянии.
– Словил сонный паралич и чуть не задохнулся. Как ты узнала?
– Просто мне пришло в голову, что тебе нужно срочно позвонить. Может тебе стоит вернуться?
– Из-за такой ерунды? Нет.
И Рейчел отправилась спать, а Кори пора было вставать. Смену приняла Калуум.
Ночь пятницы отпечаталась на лице каждого. Кто-то сидел в очках, кто-то в двух медицинских масках. Фарелл предпочел лежать. У себя дома.
Шварц снова ругался о невыполненных планах, не сданных историях.
– Прошу прощения. Могу я кое-что заявить, пока все коллеги в сборе?
– Пожалуйста. – Шварц с осторожностью разрешил Кори встать.
– Я считаю, что при каждой передаче смены нам нужно вести наружный осмотр пациентов. Вчера, во время санитарных процедур, я обнаружил у пациента Крашера ожог второй степени.
– Прислонился к батарее, наверное. – отозвался Хамсвилл.
– Нет. Санитар Мейсон Ли регулярно наносит побои пациентам, а во время санитарных процедур обливает кипятком или холодной водой.
– Планерка окончена. Работаем. – крикнул Шварц, и аудитория быстро опустела.
– Доктор Шварц…
– Послушайте, Лоусон, Крашер, не тот человек кому стоит верить. Он может обвинить и вас, в том, что вы его били, или кипятком облили. И меня. И, прости господи, Дональда Трампа. Он пытается настроить вас против персонала.