Сохранять спокойствие в полной темноте может только человек, начисто лишенный всякого воображения и чувства страха. Каждый шорох, щелчок коры, совиный крик рисовал в голове самые страшные картины. Боялись ли ходить по лесу люди, когда у них не было телевизоров, книг, триллеров, новостей и безопасности жизнедеятельности? Чувствовали они себя самыми ничтожными существами на этой планете? Кори старался не думать об этом. Он просто шел, громко считая шаги. В конце концов, если боятся, то боятся до конца. Боятся отравиться кукурузой из Валмарта, боятся быть застреленным во время облавы на какую-нибудь банду, боятся быть сбитым на углу мэдисон и семьдесят девятой.
***
Грязь от талого снега лежала в сенях. Лукас стоял в дверях и смотрел на дорогу. Силуэт Дороти, с ведром вскоре показался на горизонте.
– Где ты была? – Лукас еле сдерживал крик. Ему хотелось швырять шубы с крючков и бить посуду. Кулаки горели, а мышцы сводило.
– Ходила по воду!
– Я вчера принес достаточно воды!
– У нас четверо детей. Они, знаешь ли, много пьют, в отличие от ваших индейцев и бочонок воды улетает за день, а то и больше.
Дороти врет ему. Лукас чувствовал это внутри себя.
– Пол грязный, – Лукас указал пальцем на лужицы талой грязи. – Кто-то приходил к нам?
– Да. Старик Остин искал тебя. Я сказала ему что ты на руднике, и он ушел.
Оттолкнув Дороти и расплескав воду, Лукас покинул дом. У деревянной площади толпился народ. Это странно, сегодня даже не ярморочный день и ноги невольно понесли Лукаса в ту сторону.
Расталкивая зевак локтями, Лукас пробрался ближе и увидел двоих висельников, болтающихся на деревянной балке. На улице было холодно и тела уже успели посинеть и покрыться белесым инеем. Чета Донован. Добрые и работящие люди. Что они такого сделали?
– Убийство – тяжкий грех! Библия говорит нам – ни убей! – вопил с трибуны священник. Лукас не мог понять, кого могли убить Донованы. Они ведь и мухи не обидят.
– Что случилось? – спросил Лукас у Марты, которая громче всех поддерживала отца визгом и свистом.
– Доновоны убили своих детей.
– Что? – Лукас не мог в это поверить. Он попробовал найти Генри глазами, но его нигде не было. Странно. Он ведь должен был огласить, что убийцы мертвы, как единственный врач в поселении.
Снова продираясь через толпу, Лукас побежал к дому доктора.
Он долго не открывал и Лукас решился войти сам. Генри метался по комнате весь в крови. На руках, одежде, лице. Везде были красные разводы и капли. А босыми ногами он растаскивал кровавый след по полу.
– Ты искал меня?
– Я? Нет. Вроде бы. Но я очень рад что ты зашел, Лукас! Посмотри! – он схватил грязной рукой запястье Лукаса и втащил его в комнату.
– Донованы детоубийцы, ты слышал… – Лукас замер. На стульях сидели двое мужчин индейцев. Живых, что особенно удивило Лукаса. Один был накрыт простынями, другой нет.
– Да, я знаю… – Генри обошел своих подопечных сзади. – Они утверждали, что дети обезумели и напали на них, но это не важно! Встать! – крикнул Генри в самое ухо первому. – Подойди к тому человеку.
Индеец покорно выполнил всей действия. Лукас отшатнулся от него, а Генри уже побежал ко второму, откинул простынь с головы, подтащил ящик, катушки. Лукас не понимал, что происходит. Все, что происходило, было как минимум не богоугодно, но Лукас этого не озвучил.
Раздался легкий треск и шум ящика Генри. Индеец оживился, встал и тоже пошел. Только этот походил больше на юродивую попрошайку.
– Генри, что это? Что ты сделал? – Лукас попятился назад.
Генри подскочил к Лукасу и ухватил его за плечи пачкая кровью:
– Одному я дал вытяжку из листьев шалфея предсказателей, у другого я удалил затылочные кости и простимулировал отдельные центры мозга.