Кори молча кивнул.
– Иди сюда.
Кори осторожно подошел к столу доктора. Неужели Шварц сжалился над ним? Или собирается еще раз унизить его перед всей больницей? Или его сейчас обвинят в убийстве Игмен?
Шварц достал папку с шерифской звездой и выудил оттуда листок двумя пальцами. Результаты вскрытия Апекса. Причина смерти – утопление, обширный гидроторакс. Следов, указывающих на насильственную смерть не обнаружено.
Но этого не может быть! Кори нашел его стопу в лесу, за сотни миль от реки. Если он не умер от кровотечения, то кто-то точно сбросил его в реку. Еще живого. Или нет.
– Как резидент этой больницы, ты имеешь право подписывать подобные документы. Обычно при вскрытиях для полиции мне ассистировал доктор Апекс. Но, как не прискорбно. Он сам оказался на моем столе.
– Доктор Шварц…
– Ты хочешь стать врачом, Кори? Или нет? Или твоя мать зря потратила всю свою жизнь вкалывая на работе, чтобы выучить тебя? Триста тысяч в год. Она наверняка приходила далеко за полночь. Не ходила с вами на бейсбол, не пришла посмотреть на вашу с сестрой школьную постановку. Она забросила себя, личную жизнь. Заработать на маленькой риэлтерской конторке в таком огромном городе как Нью-Йорк задача не из легких. Не раз ей приходилось переступать через гордость и принципы, чтобы остаться на плаву. Чтобы прийти к тебе и сестре с новогодними подарками, а не с новостью, что вы банкроты и теперь вам придется собирать бутылки. Чем только матери не жертвуют, ради своих детей. Жаль дети это поздно понимают.
Кори, дрожащей рукой написал свою фамилию.
– Все совершают ошибки. В нашей профессии, это стоит человеческих жизней. Идите работайте, Лоусон. Надеюсь, вы будете внимательны впредь.
Кори вышел из корпуса А. Больных уже вывели на прогулку после завтрака. Доктор Фарелл врезался в шлагбаум. Он только явился на работу. А Кори только что подписал сфабрикованные документы. Он только что обманул закон и скрыл преступника, чтобы стать доктором. Рейчел долго не брала трубку.
– Что тебе нужно? Отправить контейнер с вещами?
– Рейчел, прости меня,. Я вляпался. Вляпался в жуткое дерьмо. – Кори сел на лавочку, где его не видели бы больные и персонал.
– Что ты сделал Кори?
– Я оставлял тебе сообщения.
– Я их удалила. Я была зла на тебя. Господи Кори, что у тебя случилось? Мне приехать?
– Не в коем случае. Рейчел. Слушай меня, ты единственный человек, которому я могу доверять. Матери ни слова. Никому не слова. В субботу я обнаружил в реке труп, одного из сотрудников больницы. У него не было стопы. Наш главный врач, который по совместительству оказался и судебным патологоанатомом, сказал, что это несчастный случай.
– Что?
– Не перебивай! В тот же вечер с неизвестного номера мне пришли координаты местности. Я обнаружил несколько ловушек, выставленных в лесу и ногу погибшего доктора. Он попал в капкан. Связи не было, я заблудился. Нашел землянку в овраге, зашифрованные записи какого-то психа. Карты, инструкции по изготовлению этих самых ловушек. Это чертовщина. Но мне кажется, что в Отектвуде проводили и возможно проводят до сих пор опыты над людьми. Используют электросудорожную терапию без согласия и с несовершеннолетними.
– Но ведь с две тысячи пятого года…
– Я сказал не перебивай. У меня умерла пациентка. По моей вине. И что бы об этом не сообщили в школу, Шварц предложил мне подписать ложные результаты вскрытия того утопленника. Я согласился.
– Твою мать. Кори, ты в заднице. Зачем ты это сделал? Надо было звонить адвокату. Звонить мне.
– Пожалуйста, не надо нотаций. Я и так знаю, что я полный кретин. Рей, найди на Отектвуд любую информацию. Про город, про лечебницу, про рудники.
– Хорошо. Сброшу все что найду на почту. Береги себя.
У пациентов закончилась прогулка. Из морга в машину загружали черный пакет. А жизнь продолжалась. Нужно было идти в корпус Д.
Возле катафалка стоял мужчина в строгом черном костюме, с седыми волосами, собранными в хвост. Воротник стойка.
Лоусон подошел ближе, чтобы услышать, о чем он говорит с сестрой Колбан.
– Я не думал, что Кэтрин покинет меня так рано.
– Мои соболезнования, отец Игмен.
– На все воля господа, Алана. Я говорю это всем. Но вот себе. Это совсем другое. Спасибо за все. Передайте доктору Шварцу и всем, что похороны будут в среду. Буду рад, если вы придете попрощаться с Кэтрин. Она бы этого хотела.
Кори хотел бы все изменить. Хотел исправить хоть одну из своих ошибок.
– Мистер Игмен, – он подошел к машине. – Я доктор Лоусон. Я пытался спасти Кэтрин, но было слишком поздно. Простите.
– Не за что извиняться, сын мой. Если господь уготовил моей жене сорок лет, значит так тому и быть. – Игмен пожал Кори руку. Легче не стало. Кори убил человека, который хотел жить. Не Господь, а Кори лишил детей матери. И никто его не простит. Пора было приступать к работе. По понедельникам групповая терапия.