– Доктор Фарелл, отставить новый год! Роузкранс приказал перейти реку!
Фарелл подпрыгнул, сверкнув перед Кори своими гениталиями, но тут же его запал утих, и он принялся греметь пустыми бутылками, в поисках опохмела.
– Ранения слишком тяжелые. Ты сходишь на обход вместо меня? – взмолился Фарелл.
– Конечно, Лео. И надень штаны.
Кори собрал истории, и пошел на обход, а Фарелл шарил руками под диваном, напевая «Дональд, где твои брюки.»
Кори даже не думал, что на работе ему придется применять свои знания истории. В отделении, как всегда, был бардак. От запаха глаза готовы были заслезиться. Доктор Диссигвол крыла матом сестру Грегсон. Та опять перепутала дозировки, или фамилии больных. С ней такое часто случалось. А Грегсон заплакала. Это с ней тоже часто случалось.
– Простите, доктор. Я перепутала.
– Как можно перепутать восьмидесятилетнего старика и пятнадцатилетию девочку? У них что одна фамилия? Доктор Лоусон! Больная Малоун ведь в вашей палате?
– Да. А что?
– А то, что девочке, которая вены резала, третий день ставят гепарин, вместо деда из восьмой.
– Я перепутала.
– Тебя в роддоме перепутали! Уронили два раза вместо одного!
– Вы в своем уме? – закричал уже Лоусон. – А если бы у нее кровотечения открылись? А если бы она умерла?
– Да вам не привыкать, Игмен, теперь девчонка там. – Мириам скандалы любила, и не могла не остановиться и не поучаствовать.
– Вы судно выносите? Вот и несите! – рявкнул на нее Кори.
– А вы со мной так не разговаривайте доктор, я вам в матери гожусь.
– Я сказал, занимайтесь своей работой. – Кори еле сдерживался, чтобы не заорать на нее.
Грегсон все повторяла что перепутала и извинялась, Диссигвол стучала кулаком по столу.
– Я-то свою работу знаю. А вы видимо нет, раз зонд у больной не заметили.
– Да до каких пор ты будешь совать везде свой нос? Закрой уже свой рот! – Кори не сдержался. Все вдруг резко замолчали и уставились на него. Все кроме Мириам, которая уже откровенно смеялась Лоусону в лицо.
– Чего разорался то? Бабы не дают? Ничего на нас срываться.
Ответ заставил Лоусона занести, руку. Санитарка закрылась судном. Пациенты выглянули из палат, посмотреть, что случилось?
– Доктор, вы что хотели ее ударить? – спросила Грегсон.
– Она же женщина, полегче, студент. – теперь Диссигвол переключилась на него.
– Как же вы меня все достали! – Кори поднял стул, ударил о пол, разбив две плитки и убежал.
Кровь прилила к лицу. Стало жарко. Кори закрылся в туалете, снял халат, пиджак, рубашку. Взглянув на себя в зеркало, он увидел багровое лицо и набухшие от злости на висках вены. Он действительно едва не ударил Мириам, и теперь это незавершенное действие ломило руку, до самого плеча. Лоусон замахнулся и врезал кулаком по раковине. Стало больно. Костяшки заныли. Злость улетучилась и на ее место пришел испуг. Испуг от собственных действий. Он еще никогда в жизни и не на кого так не кричал.
Кори достал телефон, уронил в раковину. Снова поднял.
– Рейчел.
– Почему-то мне кажется, что не звонишь сказать мне доброе утро.
– Рей, я только чуть не ударил женщину.
– Ты с ума сошел?
– Я не знаю. Я не хотел. Просто она везде сует свой нос. В каждый разговор. Не дает даже с больными разговаривать. Она бесконечно мелит своим языком.
– Такую бы, и я захотела ударить. Но мне то можно, я ведь тоже женщина.
– Я ее не бил. Только замахнулся. Это вышло случайно!
– Успокойся. Просто подойди и извинись.
– Я не буду перед ней извиняться! Она сука!
– Кори! Она может быть сукой хоть тысячу раз, но ты нарушил этику. Это кто-нибудь видел?
– Да половина больницы!
– Тем более. Ты должен извиниться. При всех.
– Я никому ничего не должен. – Кори снова разозлился и кинул телефон на пол. Он громко шлепнулся экраном на кафель. Кори дышал, будто пробежал целый марафон.
Он вышел из корпуса Б по запасной лестнице и отправился на свое рабочее место. В Д. Здесь куда спокойнее и прохладно даже в жару.
Навстречу ему попался Мейсон.
– Эй, четырехглазый! – он преградил Кори путь, опершись рукой в решетку. – Только на баб можешь руками махать? Ссышь кого-то своей весовой категории?
Кори молчал. Было кое-что куда интереснее. Он наблюдал за Крашером, который не слышно приблизился к решетке и укусил Мейсона за пальцы.
Мейсон отдернул руку, как ошпаренный.
– Ты что творишь, бешеный! Пойду помоюсь со спиртом и отрежу себе руку. – Мейсон пнул решетчатые двери ногой.
– Ли, нужно сменить памперс во второй! – позвала его сестра Эдисон.
Кори не сдерживал улыбку. Крашер плюнул на пол и вытер язык рукавом.